«Футляр времени», или Хроники одной хрени. Игорь Александрович Веселов

во 2-ом классе, когда по детской невнимательности написал слово «борщ» с двумя мягкими знаками. Такой лингвистический конфуз был усугублен еще тем, что днями позже его бабушка обнаружила в мусорном ведре разорванную пополам тетрадь с позорной оценкой, где под ней тремя печатными буквами выведено непечатное слово.

            В результате, сухонькая рука педагога со стажем, держащая ремень, приложилась к филейной части, в целом послушного, внучка.

      Оценка же «отлично» стояла только напротив двух учебных дисциплин: обществоведение и математика. Выпускник Борисов рассудил субъективно просто – если математика носит название «царица наук», то обществоведение (в понимании школьника) – аналог философии, что над всеми науками.

      Получалось, тут и думать нечего – поступаем на философский факультет – в постановке и достижении целей Жека, по-юношески, категоричен.

      ________________________//______________________________

      Сейчас, лежа на комковатом матраце в грязном подвале, пожилой Борисов понимает, что жизнь, скорее, финиширует, а шансов изменить ее течение в никуда, практически, ноль.

      Ясно одно, возвращение в прошлое, как ему помнится, не имеет отправной точки назад и чтобы убедиться в этом он, в скором, поедет туда, где родился и немало прожил. Да, может, все это он воспаленно выдумал, и не было на свете никакого Евгения Петровича Борисова.

      Нет, все-таки, надо ехать.

      ________________________//______________________________

      Вечер в самом разгаре. Жека с закадычными друзьями-товарищами. Они – это Боб (он же Володя) и Мастер, которого зовут Андреем.

      В украшенном воздушными шарами и плакатами, пестрящими напутственными пожеланиями выпускникам, зале, царит сентиментальный, от слез учительниц и, теперь уже бывших учениц, праздник.

      За столами почти никого – кое-кто из оставшихся, после полуночи, педагогов, да несколько следящих за поведением своих чад, бдительных родителей.

      Дискотека 70-ых манит своими ритмами на танцпол.

      Троица то и дело выбегает на школьный двор, где предусмотрительно припрятаны пять-шесть бутылок «роскошного» «Кюрдамира». У Женьки отчаянное настроение и он стремительно пьянеет, его собутыльники поведенчески не отстают. Такие же лихие стайки ребят и девчонок время от времени рассредоточиваются за забором родной школы.

      Теплая и душная июньская ночь не особо скрывает за деревьями и кустами белых рубашек, девичьих нарядов и огоньки сигарет. Выпускникам кажется, такие партизанские «кружилки» вдали от глаз взрослых, делают мальчишек, по-настоящему, солидными, а девчонок – неотразимыми.

      Как много хорошего еще впереди.

      Где-то здесь целуется его первая любовь и женщина. Зовут ее Ира. Всем своим видом Евгений показывает – у него все отлично и замечательно, поэтому нарочито громко, к месту и не к месту смеется. А на душе черно, и жалость к себе сухим покашливанием подкатывает к горлу.

      Четвертая бутылка – «граната» идет по кругу. Мир начинает становиться весьма расплывчатым, а голоса – удаляющимися.

      Конечно,