Чужое отражение. Осколки. Евдокия Гуляева

снежно-белые, что казались ограниченным ровесникам сединой. А однажды, мне даже устроили «тёмную».

      В пятом классе была очень неприятная ситуация. Зашла в туалет, и за мной три девчонки. Щелчок закрываемой двери почему-то заставил сердце ухнуть вниз. Они окружили меня, сомкнувшись в круг. Наступали медленно, вынуждая меня опасливо пятиться до тех пор, пока я не упёрлась спиной в ряд ржавых умывальников.

      – Уродка! Уродка! – смеялись одиннадцатилетки под предводительством старшей.

      – Лен, не издевайся над ней! – насмехался писклявый голос.

      – Не издевайся надо мной, не издевайся над ней, а над кем мне остаётся издеваться?

      Я предпочла промолчать. Мысленно приготовилась к тому, что просто так от меня эта троица все равно не отвяжется. Вопрос только в том, насколько плачевным для меня окажется финал этой очередной провокации.

      – Чё ты в молчанку играешь? – задирщица продолжала наступать. – Я с тобой разговариваю! Или тебе даже говорить со мной противно?

      Я нервно сглотнула. Стараясь не упускать зачинщицу из поля зрения, краем глаза все же заметила, как одна из ее подруг достала откуда-то почерневшие ножницы и потрясла ими.

      – Ты ведь у нас вся такая беленькая…

      Она не договорила последней фразы. Вместо этого резко выбросила вперед руку и ухватила меня за волосы. Дернула на себя.

      Сдаваться без сопротивления было, по меньшей мере, глупо и унизительно. Едва осознав это, я попыталась вывернуться, вырваться из захвата, но не тут-то было, увы…

      Ножницами вжух по волосам, и всё! Толстая коса упала к моим ногам.

      Девочки потом ушли, а я на полу сидела плакала, худеньким кулачком размазывая по щекам слёзы, запуская пальцы в короткие неровные прядки. Не от боли, а от непонимания и обиды плакала. Да, конечно, я давно повзрослела и все страхи остались в прошлом, но и теперь меня безумно триггерит с того туалета.

      И вот сейчас, в эту самую минуту, несмотря на то, что с тех событий прошло уже много лет, тот самый, детский страх заставил меня замереть на месте. Это не холодок, что легонько коснулся меня изнутри, а настоящий ужас – гнетущий взрыв ледяного отчаяния от которого скручивает внутренности в тугой жгут и перехватывает дыхание. Вижу их растерянные и непонимающие взгляды. Они вовсе не из моего детства, они не хотят мне зла, тем не менее, я судорожно хватаю ртом воздух, будто в последний момент, когда лёгкие уже разрываются болью от недостатка кислорода.

      Внезапно дверь дамской комнаты распахнулась, впуская Дашу.

      Царственно цокая по выложенному плиткой полу высоченными каблуками своих модельных туфель, она идет мимо окруживших меня безобидных сплетниц, еле заметно кивнув им, не снизойдя до большего.

      – Все в зале гадают, почему ты задержалась здесь так надолго?

      Подружки засуетились и поспешили удалиться, делая вид, что сильно торопятся, а Ливия, проходя мимо, наклонилась и выдохнула мне шепотом:

      – Тут не место – раскисать!

      Я проводила ее взглядом.

      Мда…

      Несмотря