Одинокие. Константин Борисович Кубанцев

кисть – серьезно не повреждена. Тонкие кости выдержали. Сосуды, нервные окончания – сохранили непрерывность и по ним, так же, как и раньше, передавались в обе стороны импульсы, двигались потоки крови.

      «Ух, слава Богу».

      – Александр Петрович! – подбежал Сергей, растирая по окровавленному лицу сопли.

      Александр поднялся, приводя в порядок одновременно одежду и мысли.

      – Александр Петрович, с вами всё нормально? – взволнованно и, кажется, искренне спросил Сергей.

      «Отстань, дурак», – подумал Терехов, поднимая брюки и застегивая их. Отвечать не хотелось. Он переселил себя, не сорвался, не стал вымещать злость на этом парне, перекладывая на него долю своего позора, он уже овладел собою:

      – Все в порядке. Не волнуйся. Недоразумение. Ты-то – как? Нормально? Ну, и хорошо! Поехали отсюда побыстрее! Машина?

      – Там же. Перед рестораном. Подогнать? – Сергей отвечал торопливо, смешно переминаясь с ноги на ногу, чувствуя вину – не защитил хозяина!

      – Не стоит. Дойдем. Здесь близко.

      – Два шага, – глупо подтвердил водитель.

      «Что же произошло? Ошибка? Нет, вряд ли. Конкуренты? – Александр мучительно размышлял о произошедшем эпизоде, но даже сейчас, только что пережив стресс, унижение, боль, думал, что подобные действия со стороны деловых людей выглядели бы, по крайней мере, не убедительно. – Нет, подобный вариант – маловероятен. Решать проблемы таким образом? Кто осмелится? Бессмысленно и дико!»

      Он повел плечами, отряхивая последние комья земли, прилипшие к материи костюма, и еще раз бросил в сторону водителя: -Пошли.

      «Нет, здесь – что-то личное, – подумал он. – Неужели, Светлана? Или её муж? Или кто-то из её новых и неизвестных ему знакомых? Да, ревность! Похоже».

      Они вышли со двора.

      Человек в плаще реглан, то ли притаившийся в тени козырька подъезда, то ли случайно, наслаждаясь легкой весенней прохладой, оказавшийся под его крышей, постоял на том же месте еще немного и легкой походкой, в которой не чувствовалось обременения абсолютно ничем, направился вслед за ними: на многолюдные и звучношумные улицы, и – уже через пару минут – затерялся на них.

      Двадцать один час, апрель, шестнадцать градусов тепла по Цельсию.

      Утром Александр Петрович получил подтверждение своему подозрению. Ведь она позвонила.

      Глава 9. Федор. Жизнеописание

      Прошлое: 1993.

      Потоки позднего октябрьского солнца вливаются в небольшую комнату сквозь единственное окно и создают иллюзию тепла по ту сторону давно немытой стеклянной поверхности. Кажется, что на улице не осень, а лето – так не по-октябрьски солнечно. Но и здесь, внутри помещения, жарко и душно! Воздух насыщен крепкими мужскими испарениями и подрагивает мелкой рябью – тяжелый, матовый, осязаемый. Федор понимает, это впечатление – лишь отождествление его самочувствия с чем-то иным. Погодой? Не худший вариант. А причина такого восприятия в том, что ему… да, душно. Очень. По-настоящему. До головной боли. До бессонницы. А ведь на улице прохладно. Почти