Последняя любовь Хемингуэя. Валерий Борисов

Мы с ним встречались в Кортина и здесь в Венеции. В него нельзя не влюбиться. Такой интересный писатель.

      –Я не собираюсь в него влюбляться. Мне тоже, как тебе интересно познакомиться с ним.

      –На охоте с ним можно познакомиться ближе, чем в Венеции. Поняла, Адриана?

      –Не поняла. Он же такой старый!

      –Зато знаменитый человек. К тому же Хемингуэй знакомиться не с каждым. Гордись, что и ты попадаешь в круг его близких друзей. Я тебе завидую. Меня он к себе на завтрак никогда не приглашал.

      Их разговор услышали соседи, и один из юношей спросил:

      –Адриана! Ты идешь на завтрак к Хемингуэю?

      –Да. Он пригласил.

      –Мы все тебе завидуем. Тогда расскажешь нам о нем? Какой он в домашней обстановке.

      –Расскажу. А зачем вам это нужно?

      –О таком человеке надо знать все! – И компания рассмеялась в ответ на эти слова.

      Вчера Адриана спокойно отнеслась к приглашению Хемингуэя. Но разговор с Афдерой и любопытство ее друзей взволновали ее, – неужели она идет в гости к необыкновенному человеку? Тогда надо тщательней подготовиться к визиту.

      3

      В Венеции Хемингуэи остановились в трехэтажном отеле «Гритти-палас» и, конечно же, на третьем этаже. Это было старинное здание, кажется, еще пятнадцатого века, непонятного стиля – смесь романского и готического, с полукруглыми арочными окнами, оставшимися в наследство от средневековья, с открытой террасой. Этот стиль в Венеции, называли венецианским. Конечно, это не самый шикарный отель в городе, но «Гритти» очень нравился Хемингуэю. С ним было связано много приятных, и не совсем приятных, воспоминаний о прошлом.

      Он наслаждался панорамой Венеции с высоты номеров третьего этажа. Хемингуэй всегда брал номера с видом на Адриатику. С них открывался великолепный вид на Большой канал. Сейчас ветер гнал по нему тяжелую свинцовую волну. «Если такой ветер будет продолжаться, то сегодня прилив зальет площадь. Вот будет здорово! А куда ж деваться голубям? Выживут». – Думал Хемингуэй, осматривая Венецию из окна. Возле деревянного причала гондол не было. Гондольеры попрятались от ветра за зданием «Гритти». Вряд ли кто в такую погоду решится прокатиться на гондоле. Хотя нет. Вдали по большому каналу двигалась гондола. «Наверное, пьяный американец.– Подумал Хемингуэй. – Трезвый бы не стал выходить в такую погоду на прогулку. И холодно, и опасно». Но теперь ему стало понятно, почему гондольеры ждут пассажиров у «Гритти» – ресторан и бар отеля работали круглосуточно и всегда найдется смельчак, чтобы до нужного места добраться в гондоле или протрезвиться на зимнем ветерке. Ну, а венецианским гондольерам, смелости не занимать. И петь они могут в любую погоду.

      Из спальни в зал вошла Мэри. Маленькая и стройная, она фигурой напоминала юную девушку. А короткая прическа, как у мальчишки. Недаром все ее называли – мисс Мэри, а не миссис Хемингуэй. Она считала себя еще молодой.

      Но, внимательно взглянув на лицо можно было без большого труда определить ее возраст. Сорок лет не скрывала