Золотые погоны империи. Валерий Геннадьевич Климов

залез на станции «Одесса-Товарная» в вагон первого попавшегося ему воинского эшелона, направлявшегося на запад, и спрятался так, что ехавшие в нём солдаты обнаружили его только лишь при приближении к району боевых действий. Так Родька стал рядовым пулемётной команды 256-го пехотного Елизаветоградского полка, в составе которого он более года провоевал в Восточной Пруссии и Польше, где, кстати, получил свой первый Георгиевский крест за храбрость.

      В октябре одна тысяча девятьсот пятнадцатого года Малиновского тяжело ранило под Сморгонью, и он попал в госпиталь, после которого был сразу направлен в ещё комплектовавшуюся, тогда, в Москве 1-ю Особую пехотную бригаду, где его зачислили в пулемётную роту моего друга Разумовского, который «души не чаял» в отчаянном Родьке и зачастую закрывал глаза на отдельные озорные проступки рано повзрослевшего мальчугана.

      Вся пятёрка разведчиков внимательно выслушала наш инструктаж и после двух-трёх уточняющих вопросов отправилась в свой первый «поиск».

      Стояла тёплая летняя ночь, и на небе, полном звёзд, величаво светила полная луна. Вокруг нас царила непривычная для слуха, какая-то настороженная, тишина и всё происходящее казалось нереальным до умопомрачения; и только лишь дым от горящей папиросы закурившего Разумовского ненавязчиво возвращал меня в суровую действительность.

      Два часа отсутствия наших разведчиков показались нам вечностью. Но, зато, какой радостью отдались наши сердца, когда мы, наконец, увидели их, живых и невредимых, переваливающихся через бруствер нашего окопа со сверх богатой добычей: двумя пленными немецкими офицерами и двумя ящиками ручных гранат!

      И только через час после этого очухавшийся противник открыл озлобленно-яростный огонь по нашим позициям.

      Все участники данной вылазки были удостоены Георгиевских крестов, а Калмыкову – ещё и присвоен чин младшего унтер-офицера. Героев вызывали, даже, к представителям французского командования, принявшим участие в их награждении.

      Французы искренне восхищались их мужеством и сноровкой, благодаря которым им удалось столь хладнокровно и незаметно сделать проходы во вражеских проволочных заграждениях, обезвредить часовых, забрать ящики с гранатами и выкрасть немецких офицеров с важными документами.

      Видимо, до нас французы подобными разведвылазками явно «не злоупотребляли».

      Так начались наши суровые фронтовые будни.

      Русский Экспедиционный Корпус (в лице нашей 1-й Особой пехотной бригады) попал в самое пекло «Верденской мясорубки» – знаменитого десятимесячного сражения на Западном фронте, в котором, в сумме, участвовали шестьдесят пять французских и пятьдесят немецких дивизий.

      В тех жестоких и продолжительных боях общие потери в противоборствующих войсках составили около одного миллиона солдат и офицеров.

      Первые погибшие в нашей бригаде появились четырнадцатого июля одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, когда двое солдат