Многоножка. Вячеслав Береснев

беспокойно обернулся. Женщина продолжала звать их.

      – Идёт за нами… Побежим на счёт три.

      Тамара округлила глаза, не сразу сообразив, с чего вообще ей начать оборонительную линию.

      – Главное – не сопротивляйся, – сказал Ромка спокойно. – Раз.

      «Чему не сопротивляться?! Он меня бросить решил?!» – ужаснулась Тамара.

      – Два.

      – Куда намылились, вандалы?!

      – Три!

      Ромка рывком оторвал Тамару от земли, взвалив на руки, и рванул вперёд. Та едва не выронила Стикер, потому что от таких наглых прикосновений всё её тело в один момент воспротивилось и попыталось вырваться. Но Тамара взяла себя в руки, вспомнив про его предупреждение, и поглядела на стремительно удаляющуюся женщину: видя, что ей их не догнать, она достала телефон и, видимо, фотографировала их. Тамара поспешно спрятала лицо. Ромка на бегу пыхтел, как паровоз, хотя пробежал всего несколько метров – потому что бегать с такой ношей было весьма непросто. Но в тот момент Тамара была ему благодарна за то, что он выбрал сложный путь вместо того, чтобы бросить её и сбежать самому.

      Они промчались так целый квартал. Женщина осталась далеко позади, но Ромка этого не знал – видимо, его вперёд гнал страх, как тогда, с полицейскими.

      – Всё, оторвались, – сказала Тамара спустя время, когда впереди показалась дорога, – выпускай меня, лошадь.

      Очутившись на земле, Тамара поправила помятую одежду и съехавшую на глаза шапку. Ромка упёрся ладонями в колени и тяжело дышал.

      – Ты как?… – спросила Тамара.

      – Да так себе… – пропыхтел хулиган, вытерев лоб рукой, – ты тяжёлая…

      – Будь на моём месте любая другая девушка – она бы обиделась. Но да, иногда я просто неподъёмная. Насчёт той женщины… Кажется, она сфоткала нас на телефон, когда мы убегали.

      Ромка лишь махнул рукой.

      – Не парься. На телефонах качество дерьмо. Мы там размытые, а на улице темень. Главное, что теперь проблем не будет.

      Тамара терпеливо дождалась, пока он отдышится и, наконец, выпрямится. Ей хотелось поскорее на остановку, пока транспорт не перестал ходить окончательно, но не хотелось торопить события. Ромка – и она нисколько не боялась себе в этом признаться – заинтересовал её, как человек, не просто способный делать что-то незаконное, а совершенно этого не боящийся, а даже наоборот, стремящийся к тому, чтобы испытать азарт нарушения общественных правил. При этом нарушения его если и были злом, то злом весьма симпатичным, обладающим каким-то сложноощутимым собственным безобидным почерком.

      – Куда теперь? – спросила она.

      Ромка пожал плечами.

      – Ты где живёшь?

      – На Звёздной. Остановка «Радиоколледж».

      Ромка нахмурил брови, задумавшись.

      – Это… в сторону Юго-Западного?

      – Нет, это в сторону радиоколледжа.

      Они молча посмотрели друг на друга.

      – Я не шучу, – серьёзно сказала Тамара.

      – Я понял, за дурака не держи. Ехала-то ты на чём?

      – Сам