Многоножка. Вячеслав Береснев

как только мысль щёлкнула у неё в голове, она издала негромкое «а-а-а» и затихла.

      – Но ведь кто-то на роль Сильвия нам всё равно нужен.

      – Только не он, пожалуйста, – попросила Нюра таким тоном, что Тамаре стало её жаль. – Я не смогу…

      – Да ладно-ладно! – поспешила Тамара успокоить её. – Если ты не хочешь, то звать его не станем. А про себя подумала:

      «Что же может быть настолько ужасного в человеке с такой фамилией?».

* * *

      Вечером, оказавшись дома за компьютером, Тамара решила кому-нибудь написать. Единственный вопрос, который встал перед ней – кому именно?

      Вариантов было три.

      Первым вариантом была Нюра. У неё Тамара подумывала спросить, что их с Сашей Солнышевым связывает, кто он вообще такой и что за человек, и почему не может вернуться в «Стаккато». На втором месте стоял сам Саша Солнышев, вопросы оставались теми же. И третьим вариантом был Ромка. Но о чём его спросить, Тамара не имела понятия. Вряд ли он согласился бы сделать хоть что-нибудь, если бы она попросила – ведь для него она по-прежнему оставалась «хромой» и «чокнутой». И всё же смутное желание хоть что-нибудь написать ему никуда не уходило из-за отсутствия уважительных причин.

      Из троих человек в онлайне была только Нюра. Немного – полчаса – поколебавшись, Тамара написала ей:

      «Привет ещё раз. Ты уверена, что Солнышеву нельзя в „Стаккато“?».

      Лучшей формулировки она придумать была не в силах. Нюра ответила вскоре:

      «Уверена».

      Тамара, поздно опомнившись, на всякий случай проверила список Нюриных друзей: никого по фамилии «Солнышев» там не значилось. Пришло ещё одно сообщение:

      «На нём свет клином не сошёлся. Найди ещё кого-то».

      «Нужен не „кто-то“, а тот, кто заинтересован, и кто сыграет. А он уже был в клубе, так что…».

      «Он сам ушёл. Он не согласится вернуться».

      «А если согласится?».

      Тамара нервно постукивала носком по полу. Потом вдруг вспомнила, поднялась со стула, кряхтя, легла на пол спиной и пыхтела ещё пару минут, поднимая вверх выпрямленные ноги. У неё получалось всё легче.

      Когда она вернулась на стул, Нюра уже ответила:

      «Тогда не смогу я».

      «Почему?».

      «Просто потому что».

      «Сдаюсь, аргументированно высказывать свою позицию ты явно умеешь».

      Спустя время Тамара спросила её:

      «А этот Солнышев по твоей шкале актёров где находится?».

      К величайшему её облегчению, Нюра прислала смеющийся смайлик. Это, должно быть, означало, что она не воспринимает разговор так уж серьёзно.

      «Где-то под Безруковым, я думаю».

      «А Безруков?…».

      «Немного выше, чем Мельников».

      «Угадай мой следующий вопрос…».

      «Солнышев – где-то под серединой. У него есть хорошие задатки. Были».

      На коленки запрыгнул Мята. Потоптался и свернулся клубком. Ему явно пришлось приложить усилия, чтобы уместиться на худых Тамариных коленях. Та почесала его за ушком, и спустя время кот по-тракториному замурчал.

      В «Стаккатовцы» Ксюха скинула кота со смешным лицом,