Многоножка. Вячеслав Береснев

запыхтела носом, откинувшись на подушку затылком.

      «Мне нужно, чтобы ты передала ребятам, что у меня проблемы…»

      «?»

      «Я перенапрягла ноги. И меня заперли дома сегодня. Брат никуда не выпустит.»

      Она закусила губу.

      Агата на этот раз отвечала долго – примерно пять минут.

      «А завтра?».

      «Не знаю, что будет завтра. Я и сегодня очень хотела бы пойти. С ногами всё ОК. Но… не выпустят.»

      «Поняла».

      И Агата стремительно вышла из онлайна.

      Тамара закрыла глаза. Хотелось заплакать от несправедливости – но было бесполезно. И только больше хотелось, когда она вспоминала слова Робби – «не бойся, Многоножка»…

      Слушая тихие стуки часовых стрелок и телевизор где-то за стеной – Егор, несмотря на возраст, был большим его поклонником – Тамара прикрыла глаза, и спустя время погрузилась в лёгкую дрёму.

      Ото сна её оторвал вновь завибрировавший телефон. Проверив время – прошло всего двадцать пять минут – Тамара прочитала сообщение:

      «Агата К. создала беседу».

      «Нам же она всё равно пригодится?» – спросила она тут же.

      В беседу она уже пригласила ребят – кроме Нюры. Но все они были в оффлайне.

      Тамара почесала голову и покрутила светлую прядь у виска. А после – напечатала:

      «Да, пожалуй…».

      «Тогда здесь и объяснишь им, что с тобой».

      «Ага…».

      Но сами объяснения Тамара приберегла – на случай, когда ребята будут в сети.

* * *

      – Нет, и точка, – железно сказала ей мама, сидящая за кухонным столом.

      Речь, разумеется шла о «Стаккато» – Тамара снова про него заговорила.

      – Мам, ну это единичный случай…

      – Ага. А потом у тебя ноги сами вылечатся. Тамара, ты сама-то не понимаешь, что будет только хуже от лишних нагрузок?!

      Аргументы Тамары были как пухлый лягушачий подбородок: они стремительно надувались от одной только мысли – «Я хочу в „Стаккато“», но сдувались, когда мама говорила, почему ей туда нельзя. И снова надувались – из-за Тамариного «я хочу…».

      – Твои обезболивающие не дешёвые, и постоянно мы покупать их не можем. Ну пойми ты, наконец, что я это не из вредности делаю! А потому что ты убьёшь себя в этом «Стаккато»!..

      – Да всё же не так критично… – вздохнула Тамара.

      – Всё очень критично, просто ты пока что не осознаёшь этого из-за своих хотелок! – мама отхлебнула из кружки чай. Помолчала какое-то время.

      – Мы с папой говорили вчера о том, что школа для тебя тоже становится вредной. Все эти походы… Может, тебе месяц-другой посидеть на домашнем обучении?

      Тамара ясно понимала, к чему всё идёт. Если её запрут дома и заставят учиться так – то за пределы квартиры ей и вовсе путь заказан.

      – Вот уж дудки! – вспыхнула она.

      – Ну что за разговоры…

      – Не хочу на домашнее! Хочу, – Тамара даже поднялась на ноги, схватив Стикер, стоящий рядом без дела, – хочу бегать по утрам. Хочу прыгать, танцевать, на сцене играть. А попробуете запереть меня дома – уйду от вас!

      – И куда ты уйдёшь? – мрачно поинтересовалась мама.

      «И что,