Малютка Эдгар. Андрей Дашков

съежился и подобрался; он уже почти хотел услышать приказ. Хотел, чтобы ему сказали, что делать дальше.

      Вероятно, дядя этого и добивался. Он наслаждался новой ситуацией. Еще недавно он был уверен, что «прогулка вдвоем» затянется надолго; по всему выходило, что нянчиться с сопляком придется как минимум полтора десятка лет, прежде чем его тело станет подходящим для того, что Эдгар собирался осуществить. Но все изменилось в одну минуту в результате нападения врага, с которым он имел дело задолго до появления на свет «чертова щенка». Теперь больше не имело смысла скрываться, притворяться, разыгрывать доброго дядюшку; более того, это было бы небезопасно. Отныне партия превратилась в «блиц», и Эдгар отнюдь не был этим огорчен, хотя, двигая такую фигуру, как Малютка, не мог использовать и четвертой части своей настоящей силы.

      Никуда не денешься, сказал он себе, молокососа придется взять в долю. Мир непоправимо изменился, не те времена, чтобы таскать на себе малолетнего идиота. А раньше с Эдгаром случалось и такое.

      «Нам придется вернуться… малыш», – произнес дядя Эдгар почти прежним тоном.

      «Куда?» – испуганно спросил Малютка, у которого кошки на душе скребли – черные, мокрые, холодные и, судя по запаху, дохлые. Но они скребли.

      «Туда». – Ему пришлось повернуть голову так, как хотелось дяде. Все же он немного не докрутил – очень уж не хотелось смотреть в ту сторону. Но дядя заставил.

      Здание-паук выглядело словно космическая станция, на которой истреблено все живое. Когда Малютка смотрел фантастический фильм и по ходу действия кто-нибудь собирался войти туда, где затаилась смерть, хотелось закричать, предупреждая об опасности. Иногда он так и делал. Ни разу не помогло.

      «Дом Проклятых, – снизошел до него дядя Эдгар. – Так это называли там, где я… жил раньше. Дьявол, никогда бы не подумал… А еще – Дом Тысячи Дверей. На самом деле их гораздо больше. И гораздо меньше».

      «Как это?» – не понял Малютка.

      «Ну, войти-то ты сможешь только в одну… Хватит болтать. Пошли, пора выбрать что-нибудь… м-м-м… повеселее».

      И Малютка обреченно поплелся веселиться.

* * *

      Он все еще был напуган, но не настолько, чтобы не заметить, что вошел в Дом Тысячи Дверей через другой туннель. Ноги несли его сами собой – чем дальше, тем быстрее. Оставшийся снаружи «недорисованный» мир ему категорически не понравился; с другой стороны, он совсем не был уверен, что ему понравится там, где станет весело дяде Эдгару. Интуиция подсказывала обратное. Малютка уже понял, что дядины пути темны и неисповедимы; тот вдруг сделался кем-то вроде страшных безликих типов («педофилов»), относительно которых предупреждали родители и воспитатели, когда долбили: не садись в машину к незнакомцам, не бери ничего у чужих, не ходи туда, куда тебя позовут. Если вдуматься, сейчас он именно это и делал, однако не обнаруживал в себе даже мизерной возможности выбрать что-нибудь другое.

      До него вдруг дошло, что все случившееся в супермаркете, возможно, было иллюзией, чем-то вроде