Сто причин ответить «нет». Елена Дженкинз

она меня облила?! Цвет кислотный такой…

      Крис принюхался: вроде подсолнечное масло с краской.

      Неадекватная эта Майлз, рубашку ему испортила.

      Он вошел в просторную кухню, в которой стены были увешаны пучками засушенных трав, и расстегнул пуговицы, избавляясь от мерзкого ощущения липкой ткани.

      Джун обещала свежую рубашку принести. В ожидании он присел на массивный дубовый стол и закрыл лицо ладонями, потирая глаза. Крис любил Рождество в Иден-Парке, но мотаться из Лондона домой не хотелось вообще, и за первый год учебы он всего дважды приезжал. В первый раз – на Хэллоуин, два месяца назад. Но и тогда от Майлз покоя не было, появилась из ниоткуда с очередным предложением к очередному парню, и снова получила «нет» в ответ. Она будто специально втягивала Криса в свою личную жизнь, к которой он не хотел иметь никакого отношения.

      Впрочем, в костюме Фредди Крюгера она выглядела забавной. Шон Макконахи зря поспешил слиться, мог бы и сходить в кино, на ретроспективу «Кошмары на улице Вязов».

      Телефон в кармане брюк звякнул сообщением, и Крис без особого интереса проверил, кто ему пишет и зачем.

      «С Рождеством. Надеюсь, ты в порядке».

      Сиенна…

      Он застыл, глядя на пустые слова. Горечью затопило, будто кислотной отравой Майлз.

      В порядке он?

      Сиенна своё ЧСВ потешить хочет, поэтому пишет? Порцию жалости выделила вместо рождественского подарка? Отказалась от предложения, сбежала во Францию, а теперь вдруг расщедрилась?

      Вместо ответа он ее заблокировал.

      – Пожалуйста, Уитни, пожалуйста, пожалуйста, я не пойду!!! – раздалось шушуканье.

      – Джун, что ты как маленькая!

      – Прошу, прошу, прошу!

      Чужие руки втолкнули на кухню оторву Майлз, чтоб ей пусто было. Уитни держала в руках свежую рубашку.

      – Привет, – сказала она.

      – Привет. Давно не виделись, да?

      – Ну-у…

      – Оставь там и исчезни. А то сломаешь мне что-нибудь нечаянно, – процедил он, вынимая из манжет старинные запонки, которые принадлежали шестому лорду Паркеру, почившему в XVIII веке от руки собственного сына. Мать настояла, чтобы носил их на семейных торжествах, кичась родовыми атрибутами, как панк.

      Майлз не ушла. Она уставилась на запонки и нахмурилась.

      – А ты… как поживаешь? Как дела, и вообще? – зачем-то завела она беседу и притопала к столу, а когда Крис отогнал ее мрачным взглядом, отправилась рыться в чужих кухонных шкафах. – Меня попросила заодно… э-э… молока принести. Для чая.

      Крису было некомфортно переодеваться перед неуправляемой малолеткой, поэтому он тяжко вздохнул и обратно застегнул пуговицы на пропахшей тленом рубашке.

      – Я-то прекрасно поживаю, – запоздало ответил он. – А как дела у Шона Макконахи? Он все еще тебя недостоин?

      Уитни резко повернулась, бросив поиски молока, и налилась густым румянцем. Даже плечи покраснели.

      – А как Сиенна во Франции обустроилась? Уже нашла себе нового принца?

      Крис усмехнулся – машинальная реакция