Так хорошо мы плохо жили. Александр Ефимов-Хакин

его деяние контрастирует с почтительным отношением к увечным заслуженным военным ветеранам в других странах.

      Известен огромный комплекс Дома инвалидов с собором почти в центре Парижа (на 5 тысяч человек для жизни с семьями). Аналогичные комплексы в Гринвиче (Англия),

      Фото 24. Главный вход действующего Дома армейских ветеранов (инвалидов войны)

      Фото 25. Государственный Дом инвалидов в Париже

      Праге, Львове. Несколько богаделен для увечных и престарелых воинов существовали в дореволюционное время в Петербурге и Москве.

      Власти Советского Союза постоянно скрывали число людских потерь в ВОВ. Ведь военачальники, в том числе Жуков, никогда не думали о солдатах. Так, при Сталине была опубликована явно заниженная цифра 7 млн чел., далее при Хрущёве – 20, при Брежневе – 25, при Горбачеве – 27. Наконец, в феврале 2018 г. в Госдуме уже официально озвучена цифра в 41 млн 979 тыс. Это в 60! раз больше, чем в Первой мировой войне.

* * *

      Однако вернёмся в Москву конца 40-х годов. Там снова появилась блатная воровская среда 20–30-х годов. Фраера, блатные, карманники, уркоганы, отсидевшие срока мастерски «ботали по фене». Не чурались их и парни, вернувшиеся с фронта. Эта простая, хлебнувшая горя братва при старой нестандартной планировке домов запросто находила места для сборищ где-нибудь в полутёмных коридорах, полуподвалах, на чердаках. В прокуренно-пивной обстановке ребята впадали в полузабытьё под тюремно-блатные песни, вспоминая потерянную на войне или в тюрьме молодость.

      Полстраны сидело, полстраны ждало.

      Ярость без предела, ненависть и зло.

      Нет страшней удела, чем не знать за что

      Из политотдела увезли в авто.¹

      На старших равнялась и молодая поросль: «сперва играли в фантики, в пристенок с крохоборами, и вот ушли романтики из подворотен ворами».⁵

      На зону молодёжь «пошла» гурьбою,

      Кто из детдома, кто от нищеты.

      Лгать незачем перед самим собою.

      Найди теперь того, с кем будешь ты.¹

      Мальчишки, испытавшие невзгоды войны, рано повзрослели. Они созревали в суровой, неприглядной обстановке трудной и напряженной послевоенной жизни.

      Все – от нас до почти годовалых

      «Толковищу»^** вели до кровянки.

      А в подвалах и полуподвалах

      Ребятишкам хотелось под танки.

      Не досталось им даже по пуле,

      В «ремеслухе»^*** живи да тужи,

      Ни дерзнуть, ни рискнуть, – но рискнули

      Из напильников делать ножи.

      И нас, хотя расстрелы не косили,

      Но жили мы, поднять не смея глаз. —

      Мы тоже дети страшных лет России,

      Безвременье вливало водку в нас.⁸

* * *

      Зимы 1950-х годов стояли суровее нынешних. Зимний город красовался своей белизной. При ровном климате и отсутствии оттепелей асфальт за зиму покрывался ровным, плотным, утоптанным слоем снега, который убирали редко, да и не