Карнивора. Дин Лейпек

и повернулась к бабушке Кейзе. – Это значит, что он – лис, правильно, бабушка?

      Кейза прищурилась. Дора и Лагит переглянулись.

      – Это ты сказала, – тихо ответила бабушка.

      – Я не лис, – резко возразил мальчик. – Я Кристофер.

      – Ты Кристофер-Лис, – невозмутимо ответила Марика. – Тилзи, Тиласи. Это значит – Лис.

      Далеко в Лесу, между стволов вековых елей, мелькнул рыжий всполох. Волк, до того спавший между узловатых корней, приподнял голову и широко распахнул глаза, ясные, как морозное зимнее небо.

      III. Кристофер

      На поверку Кристофер оказался совсем не волшебным. Марика и сама не могла бы сказать, чего ожидала – но спустя несколько дней, сидя на лавке и болтая ногами, Марика громко заявила:

      – Он противный.

      Кейза, которая в этот момент стояла к ней спиной, замерла на мгновение – ровно настолько, чтобы убрать с лица невольную улыбку, – и обернулась:

      – Неужели?

      Марика откусила лепешку и серьезно кивнула.

      – И что же в нем противного? – продолжила Кейза, пристально глядя на внучку.

      – Фше, – не переставая жевать, промычала Марика. Затем, дожевав, продолжила: – У него противный голос. Ужасно резкий, как будто он ножом слова режет. И он говорит так, как будто залез на ель и вещает оттуда, а мы все копошимся внизу – ты бы видела его лицо при этом!

      – Я видела, – кивнула Кейза.

      – Ну вот. И потом, он чуть что принимается рассказывать про Кларет, город, в котором он жил – как будто это центр мира! И смеялся надо мной, когда я сказала, что понятия не имею, где этот Кларет находится – как будто это кому-нибудь важно! И при этом, бабушка, ты не поверишь – но он ни разу в жизни не видел козу! Я сначала не поверила. Потом я подумала – ведь его папа был очень богатый, может, у них была корова? Но Кристофер только фыркнул и заявил, что это дело крестьян – держать скотину. Бабушка, а что, у них в городе совсем нет молока?

      – Не знаю, – осторожно ответила Кейза. О тонкостях городской жизни она была осведомлена не сильно больше внучки – а опыт научил ее помалкивать о том, чего не знаешь. В большинстве случаев это было лучшим способ прослыть умной. А Кейзу все считали очень умной.

      – Бабушка, зачем он к нам приехал? – неожиданно спросила Марика, и улыбка тут же перестала щекотать Кейзу за щеками.

      – Он приехал к нам, потому что ему больше не к кому было поехать.

      – Но у него же есть дядя, который тоже живет в городе! – Марика вскинула свои огромные ясные глаза на бабушку, и в них были непонимание и обида. – Вот и жил бы у него… Зачем он нам?

      Кейза ответила не сразу. Насколько она поняла со слов Доры, дядя Кристофера был совсем не тем человеком, которому стоило присматривать за мальчиком одиннадцати осеней от роду – и Кристоферу очень повезло, что его дядя считал точно так же.

      Вот только сам Кристофер, очевидно, отнюдь не считал это везением.

      «Бедные дети», – подумала Кейза, а вслух сказала:

      – Марика,