День Правды. Ирина Ребони

за женой пришел Виктор. Он основательно расположился на стуле возле кровати, взял меня за руку и, как заправский врач, быстро нашел пульс.

      – Пульс хороший, – резюмировал он. – Почему вы не стали ужинать с нами?

      Я невольно хихикнула:

      – Тебя не проведешь. Просто хочу побыть одна, к тому же, у вас гости, а я без прически.

      Виктор поднес мою руку к губам:

      – Вот такой подход мне нравится, а то сами на себя стали не похожи. – Мне так захотелось рассказать ему о своих страхах и подозрениях, но Рая убедила меня этого не делать. Вдруг Виктор все-таки причастен? А если ни он, ни Тамара не виноваты, то и вовсе незачем говорить. На Тамарино мнение мне наплевать, но я не хочу, чтобы Виктор считал меня мнительной глупой старухой. – Завтра я улетаю во Францию на три дня, – продолжал Виктор, – обсуждать договор по проекту «Луара». Вам рассказать о подробностях?

      Я отрицательно покачала головой:

      – Сам разбирайся. У меня сейчас голова другим занята. Если нужна моя подпись, давай распишусь.

      – И чем же занята ваша голова? – поинтересовался он.

      – Да так, всякой ерундой, – отмахнулась я.

      Виктор не стал допытываться, а спросил, что мне привезти из Парижа. Пока я размышляла, он сам ответил на свой вопрос: «Пора обновить запасы Гранд Марнье, а то здесь это дефицит». Я опять почувствовала прилив материнских чувств к зятю. Как бы мы счастливо жили, если бы Маргошка не попала в аварию!

      – Может, вы еще чего-нибудь хотите? – улыбаясь, спросил он.

      – Да! – выдохнула я. – Витя, ты ведь мне как сын, – мой голос дрогнул, – а я так хочу внуков!

      Это получилось у меня как-то по-старушечьи жалобно, и я кляла себя за начатый разговор. Потом с удивлением мысленно отметила, что все чаще называю себя старухой, хотя совсем недавно такого и в помине не было, потому что я и не чувствовала себя старухой. Но страхи, подозрения и колебания самочувствия быстро сделали свое дело. Затаив дыхание, я смотрела на зятя, ожидая реакции на свое высказывание.

      – Я тоже этого хотел бы, – хрипло произнес он и, пробормотав «спокойной ночи», вышел, забыв поцеловать меня на ночь.

      Я призадумалась. «Хотел бы!» – Что это значит? Хочет, но не может? Почему? Неужели Тамара бесплодна? Наверное, так. Она ведь до Виктора была уже замужем, а детей так и не завела. Как он мог, не выяснив главного, жениться на ней? В эту ночь я долго не могла уснуть, думая о своем будущем, которого, если не найду отравителя, осталось совсем немного.

      С утра я позвонила в усадьбу и предупредила о своем приезде. Надя разохалась и разахалась, сказав, что еще ничего не готово, но я была неумолима:

      – Завтра в двенадцать приеду.

      Затем позвонила нотариусу и сказала, что хочу внести изменения в завещание, и объяснила, какие именно. Нужно все срочно сделать и привезти к семнадцати часам мне на подпись. Нотариус объяснил, что новое завещание за такой срок не подготовить, но можно подготовить