День Правды. Ирина Ребони

уволены, – едва слышно прошептала я.

      Вечером Виктор сидел возле моей кровати и, внимательно глядя на меня, говорил:

      – Антонина Петровна, что происходит? Вы же никогда не были вздорной женщиной! Почему вам все не нравятся?

      – Про первую ты знаешь, – пояснила я, – вторая была такой слащавой, что меня от нее просто тошнило, а третья – неряха!

      Я попросила новых сиделок не нанимать, постараюсь сама со всем справиться, а если не получится, то обращусь к нему.

      – Но вам пока не следует одной выходить на улицу, – категорично заявил Виктор. – Сидите дома, а завтра вечером мы вместе прогуляемся.

      Я благодарно взглянула на него, едва сдерживая слезы, а он улыбнулся и, поцеловав меня в щеку, пожелал спокойной ночи.

      – И все же, вам нужна помощница или компаньонка, – сказал он уже в дверях.

      – Правильно, помощница и компаньонка! – радостно подумала я. – И ни в коем случае не сиделка!

      Тут я вспомнила о недавнем разговоре со своей старой знакомой Аллой Курковой. Когда-то мы вместе работали в издательстве. Я окончила филологический факультет и много лет занималась редактированием художественной прозы. Алла намного моложе меня и до сих пор в боевом строю, хотя ей уже около шестидесяти. В начале девяностых Вадим купил разорившееся издательство, в котором я работала, и даже предложил мне возглавить его. Но я никогда не имела склонности к администрированию, а вот работа редактора мне нравилась, особенно с тех пор, как смогла сама выбирать, что именно и в какие сроки делать. Несмотря на то, что муж всегда хорошо меня обеспечивал, я до пятидесяти пяти лет честно работала простым редактором. Поскольку сейчас это издательство на девяносто процентов принадлежит мне, я там иногда появляюсь, и каждый раз общаюсь с Аллой. В последние месяцы мне было не до того, и Алла сама позвонила и поинтересовалась, как дела. Я рассказала о плохом самочувствии и проблемах с сиделками. Пару дней назад она опять позвонила и сказала, что у нее на примете есть очень хорошая кандидатура, которая годится не только на роль сиделки, но и компаньонки. Тогда я этим не заинтересовалась, но сегодня, услышав из уст Виктора слово «компаньонка», вспомнила недавний разговор и тут же позвонила Алле. Теперь я слушала ее очень внимательно.

      Недавно в коридоре издательства ее остановила незнакомая девушка, вежливо поинтересовавшись, в какой кабинет обратиться, она принесла свои рассказы. Алла хотела назвать номер кабинета, но, еще раз взглянув на незнакомку, остановилась. Девушка была очень красива, и ее красота была такой чистой и незамутненной, какую нечасто встретишь. Алле стало интересно, о чем может писать такое неземное создание, будто только что спустившееся с небес на грешную землю. Она пригласила ее к себе в кабинет. Катя, так зовут девушку, вынула из сумки целую стопку рассказов, и Алла немного пригорюнилась, решив, что встретила очередную графоманку, но все же спросила, о чем она пишет.

      – О людях, о жизни, – ответила