Сковородка судного дня. Татьяна Коростышевская

жилетка расшита речным жемчугом и стеклярусом, волосы аккуратно, волосок к волоску, причесаны и скреплены жемчужным гребнем.

      – Ступайте, бабушка, – сказала я, – в чертоги пана нашего Спящего, обещаю на девятый и на сороковой день о вас вспомнить, и через год.

      Агнешка улыбнулась:

      – А вижу-то как хорошо теперь! Красавицей ты, Адель, у матушки выросла. Передать чего пани Мораве, как встречусь?

      – Скажите, справляюсь пока.

      Старушка помялась:

      – Уйду. Племянник похоронит, у нас договорено все, наследство, дом ему достанется. Еще одно, Моравянка, хлопец мой, постоялец-чародей… Приюти, пока он невесту свою найдет.

      – Обещаю.

      Это слово стало финальным, больше Агнешку в этом мире ничего не держало. Она ушла, растворилась в воздухе туманом. Я вытерла слезы. Жизнь всегда заканчивается смертью, ничего в этом удивительного нет.

      Дом племянника был через улицу, я постучала в окно.

      – Панна трактирщица? – удивилась открывшая его женщина.

      – Мы с пани Агнешкой, – сказала я, – уговаривались, что сегодня заказ приду забирать, льняные салфетки с вышивкой, а она не открывает.

      Женщина ахнула, захлопнула окошко. Ждать я не стала, дальше разберутся без меня, побрела к трактиру. Было очень грустно.

      – Адель! Драгоценная панна Моравянка.

      Вздрогнув от звуков густого баритона, я изобразила приветливость:

      – Добрый вечер, пан Килер.

      Бургомистр без своей секретарши выглядел каким-то нецелым, я даже посмотрела по сторонам, не догоняет ли его панна Ясна.

      – Я же просил называть меня просто по имени. Ну же… Скажите: «Карл, какая приятная встреча». – Пан Килер взял меня под руку. – Прекрасный вечер для прогулки.

      – Пан бургомистр…

      Я собиралась освободиться и тут заметила приблуду, не простую злыдню, а целое помертвие. Какая жалость, что я не захватила сковороды. Злыдни питаются низменными человеческими чувствами – злостью, завистью, вожделением; помертвия являются в дом, где прощаются с покойным, приносят родне болезни и неудачи.

      Бургомистр ждал продолжения фразы, прижимая к своему боку мой локоть. Приблуды он не видел, хотя она как раз с нами поравнялась. Ладно, если сковородки у меня нет…

      Пан бургомистр упал.

      – Какая досадная случайность! – воскликнула я, как будто не поставила ему только что подножку. – Карл, вы не пострадали?

      На уличной брусчатке осталось грязное пятно. Пан бургомистр упал именно туда, куда следовало, чтоб пришлепнуть помертвие задом. Мой почтенный поклонник тоже был магом, как и Марек, которого я обещала приютить, пока он не найдет невесту.

      Кстати, как он там? То есть Петрику он, скорее всего, навалял…

      – Простите… – Бургомистр поднялся, расцеловал мою руку, которую я ему протягивала для помощи, а не для поцелуев. – Адель…

      Хорошо, что бледное лицо пана Килера было опущено, и он моего не видел. Захотелось вытереть ладонь о юбку. Прикосновения нашего начальства всегда вызывали во мне непонятную