Уроды. Часть первая. Наталия Дмитриева

и дует – это я привык. Это всё время, кажется. А что-то такое ещё тут: то очень громко, то совсем не слышно. Не понятно. Ага, конечности – сами, без меня, не идут. Это я иду весь сам, а не еду. Только далеко не надо уходить. Потому что вот эти жёлтые – вкусные – они не везде! Хорошо. Хрум. Хрям. Туп. Тяп. Стоп! …Тишина. Тяп. Топ. Стоп. …Это я, что ли? Хряк. Тяп. Ага! Это я иду и громчу конечностями. Ладно. А тише можно? Там, по-моему, ещё что-то слышно. Это не я. «Ля-ля-ля-ля!» – точно не я. «Ля-ля-ля-ля-а!!» – громче! «Бу-бу-бу», – тихо… Ой, а может, там ещё один я? Вокруг него что-то мелькает. Нет, не я! У него, что ли, виляльников много? Или что это? Вообще-то, я не очень запомнил, как виляльники выглядели. Как вилять, помню. Даже, кажется, и сейчас могу. Оп! Оп! Только раньше после этого плылось! А сейчас вокруг остаётся всё, как было. Да там много конечностей всяких и туловищ, и они как-то плывут и на месте остаются. Волнятся, не плывут! И рябят. А один не рябит. На меня смотрит.

      «Ты кто?» – это он говорит кому? «Это ты кому?» – это я говорю ему. И смотрю на его голову. Странная. Локаторы по бокам круглые, растопыренные. Колышутся. Вверху как смотрелка одна – не смотрит. Под ней ещё две смотрелки: одна жёлтая, другая синяя. Смотрят на меня. Ниже смотрелок посередине рот шевелится. «Ты кто?» – это он опять мне. Чудак какой! Я кто? Сынок. Но не ему. А ему кто? А ему я никто. Ясно же! «Как тебя зовут?» – это он меня спрашивает. Меня здесь никто не звал. Я не знаю. Меня так первый раз спросили. Что надо говорить в ответ? «Я не знаю. Подскажи». «Я не смогу подсказать. Просто ты вслушайся. И ответь: как тебя зовут?»

      – Вилька, – сказал я ему почему-то.

      – Вилька? – повторил он. – Здорово! Красиво. А что это значит?

      – А разве должно что-то ещё значить? – удивился я.

      – В общем-то, да, – кажется, он тоже удивился. – Обычно что-то это означает. Вот, например, меня Носик зовут.

      – Ты что-то носишь?

      – Наверное. Но, по-моему, меня просто так родители называли. Я не очень помню. Потому что в моей памяти этой информации просто нет. Но про других родителей я знаю, что они как-нибудь называют своих детей иногда. И про носики я знаю очень много! Они блестящие и маленькие, в основном. Но есть большие и очень даже большие! В общем, я очень много знаю про них. Я тебе сейчас покажу!

      – Как ты мне покажешь? У тебя есть приспособления для того, чтобы я заглянул в твою голову?

      – Зачем? В моей голове ничего нет, – протараторил Носик.

      – Странно. Ты только что сказал, что помнишь очень много, а теперь говоришь, что в голове ничего нет. Шутишь, что ли?

      – Сам ты шутишь?! Причём тут голова? Я тебе про информацию говорю!

      – Ну, как при чем?! Информация-то где, по-твоему, хранится? Где ты всё запоминаешь? Как ты думаешь?

      – В смысле, «думаешь»? А ты что, всё помнишь в своей голове? – огорошил меня Носик.

      – Ну, да. А где можно помнить? В локаторе, что ли?

      – Вот, дурачок! Причём тут локатор? Смотри, я здесь всё помню, – Носик развернул свою верхнюю конечность и показал