Зажмурься покрепче. Джон Вердон

кончик ножа.

      – Значит, вы ждали того же от Гектора?

      – Вы были в тех странах?

      – В Латинской Америке?

      – В любых странах, где царит жара.

      – Боюсь что нет, Карл.

      – Дрянные земли, все до последней. Мексика, Никарагуа, Колумбия, Бразилия, Пуэрто-Рико… дрянь, все как одна, и выходцы оттуда дрянь.

      – И Гектор?

      – Дрянь!

      Мюллер уставился на присыпанную пеплом решетку камина с таким лицом, словно дрянь была именно там.

      Гурни около минуты молча ждал, чтобы страсть в собеседнике улеглась. Плечи Мюллера постепенно опустились, а хватка на ручках кресла ослабла. Он закрыл глаза.

      – Карл?

      – Да? – Глаза вновь открылись. Лицо его утратило всякое выражение.

      Гурни тихо спросил:

      – У вас были причины полагать, что между вашей женой и Флоресом происходит что-то неподобающее?

      Мюллер выглядел озадаченным.

      – Как, говорите, вас зовут?

      – Дэйв. Дэвид Гурни.

      – Дэвид! Какое забавное совпадение! Вы знали, что это мое второе имя?

      – Нет, Карл, не знал.

      – Я – Карл Дэвид Мюллер, – произнес он, глядя куда-то перед собой. – Карл Дэвид. Мама часто говорила: Карл Дэвид Мюллер, а ну ступай в свою комнату. Карл Дэвид Мюллер, ну-ка веди себя хорошо, а не то Санта-Клаус не принесет тебе подарок. Слушай меня хорошенько, Карл Дэвид…

      Он поднялся из кресла, выпрямил спину и повторял свое полное имя правдоподобным женским голосом и с таким напором, словно у этого голоса, произносящего его имя, была власть открыть дверь в другой мир. Затем он развернулся и вышел из комнаты.

      Гурни услышал, как открывается входная дверь.

      Мюллер стоял и держал ее нараспашку.

      – Спасибо, что навестили, – произнес Мюллер бесцветным тоном. – Вам пора. Я иногда забываю… вообще-то я не должен пускать людей в дом.

      – Благодарю вас, Карл. Спасибо за ваше время, – сказал Гурни. Странный эпизод психотической декомпенсации его озадачил и смутил, но он решил сделать, как Мюллер просит, и не создавать лишнего стресса, а дойти до машины и вызвать медиков.

      Но по дороге к машине Гурни подумал, что все же лучше убедиться, что с Мюллером все в порядке. Он вернулся к особняку в надежде убедить хозяина снова пустить его, но дверь оказалась приоткрыта. Гурни на всякий случай все равно постучал. Ответа не последовало. Он заглянул в дом и увидел еще одну приоткрытую дверь. Тогда он зашел в холл и позвал как можно более вежливым голосом:

      – Мистер Мюллер? Карл? Это Дэйв. Вы здесь, Карл?

      Тишина. Но теперь стало понятно, что жужжащий звук с отчетливыми металлическими нотками, а также рождественский гимн доносились как раз из-за этой двери, которая в прошлый раз была закрыта. Гурни подошел и слегка толкнул ее носком ботинка. Перед ним оказалась лестница, ведущая в подвал и залитая тусклым светом.

      Гурни осторожно пошел вниз. Пройдя несколько ступенек, он снова позвал:

      – Мистер Мюллер! Вы внизу?

      Детское сопрано запело гимн:

      Придите к Младенцу,

      Верные, с весельем!

      Придите скорее к Нему в Вифлеем!

      С