Телепорт. Екатерина Брязгунова

при первом пуске, но все-таки не при таких обстоятельствах».

      5. Пуск | 13 мая 2031 год | остров Русский

      По длинным коридорам в кромешной тьме супруги пробирались в лабораторию. Галла шла первая, Кирилл следовал за ней, практически дыша жене в затылок. Они постоянно оглядывались, пугаясь любого звука. Страшила сама мысль, что охранники или коллеги заметят, застигнут их на месте преступления. При этом ни Галле, ни Кириллу не пришла в голову простая мысль: ежедневно в начале седьмого они идут по этим самым освещенным коридорам и продолжают работу, не обращая внимания ни на запрет начальства пребывать в лаборатории более четырех часов кряду, ни на отсутствие пропуска и специального разрешения, подписанного Николаем Матвеевичем или его замом. Кирилл обычно смеялся на эту тему: сколько нужно этих разрешений выписать, чтобы ты не смотрела на меня с такой укоризной.

      Однако сегодня, в день несанкционированного пуска, они оба знали, что совершают поступок, за который впоследствии могут быть осуждены не только коллегами и обществом, но даже всевышним. «Каким, к черту, всевышним?» – выругался про себя замдиректора. Разумеется, вслух ни Кирилл, ни Галла ничего подобного не произносили. Замдиректора считал подобные мысли проявлением не столько слабости, сколько глупости, а Галла боялась вызвать очередную волну гнева.

      Еще раз красочно представив себе все последствия этого пуска – беседа с московским руководством, запрет вести научную деятельность в течение, например, пяти лет, – Галла сорвала печать, медленно отворила дверь в лабораторию. В дальнем углу горел свет, однако никого не было видно. Стояла полнейшая тишина, даже все машины оказались отключены от питания.

      – Кто здесь? – испуганно крикнула Галла.

      Ответа не последовало: неужели кто-то забыл выключить свет? Такого быть не могло. Когда супруги входили, дверь была опечатана, следовательно, начальник лаборатории расписался на посту о сдаче ключей и за технику безопасности. Кирилл с Галиной переглянулись, ускорили шаг. На рабочем столе замдиректора горела настольная лампа, а рядом лежала открытая тетрадь. Весь разворот был исписан мелким размашистым Машенькиным почерком. На душе отлегло: это Мария заходила, чтобы оставить записанные умозаключения о вечности души человеческой.

      Кирилл фыркнул. Не задумываясь взял тетрадь и минуты две листал страницы, всматривался в некие формулы и на два-три раза перечитывал выводы, выделенные красным карандашом. Лицо его абсолютно ничего не выражало, мысли отсутствовали. Он вникал в смысл изложенного. Конечно, ученый не исключал того, что в выводах может быть доля истины, ведь они казались весьма логичными и последовательными, но не мог даже в мыслях допустить того, что девчонка права.

      – Что там? – полюбопытствовала Галла.

      – Машенька со своей идеей, что переносить машина может только неодушевленные предметы, – криво усмехнулся Кирилл и вернул тетрадь на стол. – Это ты ей сказала, что сегодня