Признания новобрачного. Ванесса Келли

двери, распахнул ее и выскочил на Джермин-стрит. Улица была, как всегда, спокойной. Мимо проехало несколько телег. Бедно одетые люди, вероятно, слуги, торопились по своим делам. Гриффин повертел головой, но единственной ниточкой, ведущей к незнакомке, могло быть только закрытое черное ландо, которое как раз поворачивало за угол в дальнем конце улицы.

      Выругавшись, Гриффин вернулся в дом.

      – Как выглядела женщина? Она приехала в экипаже?

      – Не знаю я, как она выглядела! На ней была вуаль! – воскликнул Роджер.

      – А как насчет экипажа?

      Мальчик кивнул.

      – Экипаж был. Она отыскала меня на Пиккадилли. Мы проехали до конца улицы, потом вышли и весь остальной путь шли пешком и несли ребенка. – Он задумался. – Интересно, почему нельзя было подъехать прямо сюда?

      – Полагаю, она не хотела, чтобы кто-нибудь выглянул из окна и заметил ее экипаж, – ответил Гриффин, совершенно сбитый с толку. Кем бы ни была таинственная незнакомка, она приняла все возможные меры предосторожности, чтобы остаться неузнанной. Но вместе с тем она явно хотела чувствовать себя уверенной, что младенец в безопасности.

      – Ты не заметил каких-нибудь особых примет экипажа? – поинтересовалась Мэдлин, покосившись на Гриффина. – Может быть, на дверцах было что-то нарисовано?

      – Он был черный, – подумав, сообщил мальчик.

      Гриффин нахмурился.

      – Спасибо за это ценное наблюдение. Что-нибудь еще?

      Мальчик молча пожал худенькими плечами.

      – Ты был слишком поглощен мыслями об обещанной плате, чтобы обращать внимание на что-то другое, – фыркнул Том.

      – Ну да, – ухмыльнулся Роджер. – Считаешь, меня можно за это винить?

      – Нет, конечно, нет, – вздохнул Гриффин. – А ты уверен, что раньше никогда не видел эту женщину?

      – Да.

      – Помнишь что-нибудь еще?

      Роджер быстро заморгал. Похоже, это действо было непосредственно связано с процессом извлечения информации из его памяти.

      – Да. Она сказала, чтобы вы обязательно прочитали записку и не потеряли кольцо.

      Гриффин склонился над корзинкой и стал перетряхивать одеяла. Они были сделаны из качественной белой шерсти и перевязаны атласной лентой. Как и другие вещи малыша, они были чистыми и явно дорогими. Создавалось впечатление, что о ребенке кто-то заботился.

      Гриффин отыскал сложенную записку, запечатанную красной восковой печатью. Он сунул ее в карман жилета и продолжил поиски. Наконец он выпрямился. В кулаке сжимал маленький черный бархатный мешочек, затянутый шнурком. Мужчина развязал его и вытряхнул содержимое на ладонь.

      В руке оказалось кольцо. Тяжелая печатка с непонятным сложным узором. Гриффин принялся его разглядывать.

      Том задумчиво присвистнул.

      – Недешевое колечко, – сказал он и подался вперед, чтобы лучше видеть. – Что на нем изображено?

      Гриффин сделал шаг к окну – там было светлее.

      – Кажется, это какой-то герб, возможно, итальянский. Не уверен… нужно увеличительное стекло.

      – Откуда