Избранные вещи. Алексей Борисович Черных

же, как он, мямлекожим.

      И все пусть по ходу сюжета

      Тусуются голозадо.

      А что? Нынче принято это.

      И публика будет рада.

      В такой постановке пьеса

      Примером станет для многих –

      Назначьте рулить процессом

      Серебренниковых убогих.

      Из сборника «Сонеты определений»

                                                                           Людмиле

      Сонет благоуханный

      Не может ночь быть лучше, чем рассвет;

      Не может день быть красивей заката;

      И месяца родившегося след

      Приятнее безлунного формата;

      Не может привлекательнее быть

      Опавшая листва нагой дубравы

      Листов апрельских, ярких, моложавых,

      Дарящих хлорофилловую прыть…

      Хотя слова не могут передать

      Порой весь спектр нахлынувшего чувства…

      Когда рассвет не хочется встречать;

      Когда на сердце от заката пусто;

      Когда благоуханная листва

      В душе не вызывает торжества.

      Сонет канцоньерный

      День шёл не по плану – ярко!

      Нанизывая слова,

      Сонет завершал Петрарка

      И полон был торжества.

      На жизнь и на смерть Лауры

      Написанные стихи

      Звучали и живо, и хмуро,

      И были весьма неплохи.

      Сонеты Петрарку бодрили:

      В них он и Лаура жили.

      Но, Господи, благослови! –

      Так трудно держаться стиля,

      Когда твой объект любви

      Давно уж истлел в могиле.

      Сонет снежно-мартовский

      И будет снег свободно падать,

      Собою засыпая март,

      Хотя твердят ему: «Не надо!»

      Но он, увы, вошёл в азарт.

      И хлопья крупные и мелких

      Снежинок холодящий прах

      Сегодня заняты побелкой

      Всего и вся во всех дворах.

      И ели снегом распушились,

      И кипарисы, и дубы.

      И сосны будто бы покрылись

      Седым налётом ворожбы.

      Снег красит мира естество…

      Но лучше б не было его.

      Сонет дождливый

      Настойчивый, неспешный дождик

      Шуршаньем скрадывает звук

      И не даёт услышать отклик

      Всего шумящего вокруг.

      Мир, суженный до мокрых рамок

      Вялотекущего дождя,

      Накрыл и стал подобьем храма

      Воды и сырости. Хотя

      Звенят ручьи и водостоки,

      Но даже их задорный гул,

      Не перешумливает строгий

      Дождя ворчливого загул.

      Пока писал сонет о нём,

      Он стал из дождика дождём.

      Сонет кондо́вый

      Свидетель кризисов суровых,

      Из карантинных приживал,

      Он был поэтом – не из новых,

      Из тех, кто всё ж о рифме знал.

      Не экономил на целковых,

      Но и на ветер не бросал:

      Сушил листы с венков лавро́вых –

      Он их,