Зеркала. Темная сторона. Мария Николаевна Покусаева

чтобы не закатить глаза. Хёльда повернулась к Кондору.

      – У вас есть еще кто-то рядом, ведь так, милорд? Я вижу след, и нити этой судьбы уходят недалеко. Что-то закончится, поворот уже сделан.

      От этих ее слов внутри появилось неприятное, холодное чувство. Мне захотелось встать и уйти, чтобы не соприкасаться с чужим безумием – а в том, что Хёльда безумна, я сейчас была уверена. Как бы они ее ни называли, чем бы она ни была в этом мире магии – она была не в себе.

      Что-то мне подсказывало, что Кондор это мнение разделял. Именно поэтому проявлял такое вот недоверие.

      Я выдохнула.

      – Вы меня простите, – сказала я и вскочила с места. – Но мне это все надоело.

      Они все повернулись ко мне, и все, кроме Кондора, были удивлены.

      Кондор смотрел на меня с ленивой усмешкой и, кажется, был согласен. Но, тем не менее, он схватил меня за рукав, и его пальцы были куда менее мягкими, чем его взгляд.

      – Оставьте нас, – попросила Хёльда, глядя на Герхарда. – Пожалуйста, Мастер, оставьте меня наедине с…

      – Но… Нет! – твердо сказала я, пытаясь освободить запястье из хватки Кондора. – Я не хочу! Я вообще не понимаю, какого черта здесь происходит, и… Да дайте мне уже хоть слово сказать! – огрызнулась я в сторону Герхарда, который попытался меня перебить.

      На лице Кондора появилось сочувствие.

      – Если Видящая хочет поговорить с леди Лидделл, то она может сделать это. Но в моем присутствии.

      – Да! – вытянулась я, нахмурившись на Хёльду.

      Та снова растерянно улыбнулась и пожала плечами, мол, раз уж иначе не получается, то пусть хотя бы так.

      – Если леди из ниотсюда доверяет своему магу, то можно и так, – покорно сказала она.

      Наши взгляды встретились, и мне на миг показалось, что из блеклых глаз Хёльды на меня смотрит нечто холодное, расчетливое и видящее куда дальше и глубже, чем я думаю.

      – Не переживай, милая, – с какой-то слишком уж нежной улыбкой сказал Кондор в сторону Хёльды, когда Герхард и Ренар вышли из гостиной. – Я буду молчать, словно меня здесь нет.

***

      Видящая очень хотела казаться неопытной и тихой, но на самом деле, конечно, это была тонко сыгранная ложь. Сколько ей? Двадцать два? Двадцать пять? Герхард точно говорил про нее пару лет назад, рассказывал, как она впервые пришла к нему, точнее – как ее привели родители, бледную, потерянную где-то в глубине собственного сознания.

      Отличный пример того, как вовремя не распознанный дар изъедает человека и подводит его к зыбкой границе, за которой лежит бездна и все то, что в этой бездне живет.

      Кондору она не нравилась.

      Не только потому, что ему было неуютно от ее дара – способности смотреть через тьму и видеть в ней знаки будущего и отсветы прошлого. Здесь любому станет достаточно неуютно, стоит лишь осознать, что вся твоя жизнь, от колыбели и до могилы, вдруг может открыться чужим глазам.

      Кондору не нравилась сама Хёльда.

      От нее веяло границей, близостью безумия, всем тем, что привлекало Изнанку и ее обитателей. Будь его воля, он предпочел