Зеркала. Темная сторона. Мария Николаевна Покусаева

затхлостью. У единственного окна стоял небольшой столик с подсвечником, а на кровати рядом с ним – односпальной, с выцветшим и потертым узором на деревянной спинке – сидел тот самый парень, с которым мы столкнулись на крыльце таверны.

      – Ой, – беззвучно сказала я, прижимая руку ко рту.

      Он смотрел на меня огромными от ужаса глазами и ничего не говорил, только невнятно замычал, когда понял, что я его узнала. На бледном, осунувшемся лице уже не сияла нахальная улыбка, бескровные губы, обкусанные и потрескавшиеся, были плотно сжаты, словно парень пытался справиться с болью.

      С минуту мы просто разглядывали друг друга, и я не решилась бы утверждать, кто из нас был больше напуган происходящим, а потом мой обидчик, ставший моей жертвой, попытался что-то сказать, но не смог – и заплакал.

      То есть – в самом что ни на есть прямом смысле заплакал. Молча.

      Меня бросило в жар, потому что вместо языка в открывшемся рту мелькнуло что-то… в общем, что-то совсем не то, что должно быть. Я понимала, что лучше не смотреть в ту сторону, но какое-то мазохистское стремление вынуждало меня додумывать картину в голове и раз за разом возвращаться к ней.

      Мой собственный язык стал вдруг тяжелым, и я чувствовала его, как что-то чужое.

      Отвратительно.

      Я прижала руку к животу.

      – Этот? – донеслось до меня. – Мари, это тот самый?

      Я обернулась к Кондору и кивнула, пытаясь не разреветься от страха и отвращения.

      Тот нахмурился еще сильнее.

      – Вот как, юная леди… – Герхард сделал шаг вперед. – Признаете свою вину?

      Парень мычал.

      Я нервно сглотнула.

      Я была в ловушке.

      От страха очень кружилась голова.

      – Боюсь, Мастер, леди Лидделл не виновата.

      Единственное окно в комнате вдруг с резким щелчком задвижки распахнулось, и дышать стало немного легче.

      Кондор коротко улыбнулся и подмигнул мне, а потом снова сделал серьезное лицо и обернулся к пострадавшему парню. Тот запаниковал, как на приеме стоматолога, испугавшись Кондора намного больше, чем даже моего появления, и, когда волшебник положил ладонь ему на голову, затих, всхлипывая.

      – Спокойно, – посоветовал ему Кондор. – Скажи спасибо, что меня там не было, потому что это ты еще легко отделался. – Он обернулся к Герхарду. – Вы думали, я оставлю девушку без защиты на тот случай, если она привлечет к себе лишнее внимание со стороны таких, как этот молодой господин? Это действительно обычное проклятие, Герхард, и оно честно заслужено. Моя подопечная все мне рассказала. Я уберу физические последствия, но оставлю след на ауре.

      Кондор разыгрывал тот спектакль, о котором мы договорились в замке.

      – Милорд, – вкрадчиво ответил Герхард. – Не делайте из меня дурака. Если бы эти чары были вашей работой, вы бы расправились с ними еще вчера.

      – М-м-м… – Кондор с ленивой улыбкой наблюдал, как сияющие нити магии с его пальцев втекают в рот к моей жертве. Парень не дергался, только смотрел на своего мучителя