Зеркала. Темная сторона. Мария Николаевна Покусаева

и этот запах почему-то успокаивал меня.

      Я зажмурилась и зевнула, намереваясь снова исчезнуть под одеялом, но перед глазами скользнула чья-то тень.

      – Тс-с… – Кондор приложил палец к губам. – Это всего лишь я.

      Он сидел на краю кровати, и я больше угадывала, чем видела черты его лица.

      Я поднялась на локтях и попыталась стряхнуть с себя остатки сна.

      – Что ты тут делаешь? – спросила я рассеянно, и получила в ответ смешок.

      Конечно. Что он делает в своей спальне? Какой глупый вопрос.

      – Собирался тебя разбудить, – ответил Кондор спокойно. – Прости, если напугал.

      – М-м-м… – Я моргнула. Голова все еще была тяжелая. – Я почти не испугалась.

      – Вот и славно, милая. – Он мягко, беззвучно встал. – Твое платье лежит на кресле. Тебе хватит четверти часа, чтобы собраться?

      – Куда? – все так же сонно спросила я, сообразив, что если уж они принесли мне платье, значит, пойдем мы куда-то, где мне нужно изображать из себя местную жительницу.

      То есть – не к своим.

      – Что-то случилось? – спросила я прежде, чем Кондор ответил на предыдущий вопрос.

      Он застыл буквально на несколько секунд, словно обдумывал то, что собирался мне сказать.

      – Случилось, – наконец выдохнул Кондор. Его спокойный до этого голос чуть дрогнул, и все сонное благодушие с меня тоже слетело. – В последние дни, если ты не заметила, постоянно что-то случается. Тебе нужно позавтракать, милая, а потом мы поговорим обо всем, что… случилось.

      – Скажи сейчас, – не то приказала, не то попросила я.

      Потому что еще немного напряженного ожидания, еще немного недоговорок, скрывающих неприятные тайны, и я начну реветь по малейшему поводу. И начну прямо сейчас.

      Кондор пожал плечами и снова сел на кровать – на краешек, подальше от меня.

      – Я не хотел портить тебе аппетит.

      – Он уже испорчен, поверь мне. – Я тоже села, выпрямилась, но ноги из-под одеяла высовывать не торопилась. – Что-то серьезное?

      Он помолчал. Мне казалось, что он смотрит на меня, но действительно ли это было так – не знаю. Кондор не торопился зажигать кристаллы, словно эти странные сумерки сейчас нравились ему больше, чем волшебный оранжевый свет, а я, конечно, считала, что на чужой территории действуют те правила, которые устанавливает ее хозяин, и не своевольничала.

      – Как тебе сказать, милая, – наконец протянул волшебник. – Некий юноша из Йарны вчера утром проснулся, скажем, немым, – вкрадчиво сказал Кондор. – Его друг признался, что ночью несчастный имел неосторожность сказать несколько обидных слов в сторону некой девушки, к которой они решили пристать на улице рядом с одной таверной. Девушка пообещала, что у парня отсохнет язык…

      – Если он еще раз посмеет открыть пасть в ее сторону, – закончила я, нервно сглотнула и уставилась на Кондора огромными от ужаса глазами. – Я…

      – Ты. – Даже в сумерках было видно, что Кондор улыбнулся – нет, оскалился. – А я их запомнил и довольно хорошо. Потому что, кажется, именно я их спугнул.