Текущий момент. Ляна Радоман

Марусе исполнилось восемнадцать лет, она переехала жить к любимому и три года покорно прожила с Вовой и его мамой в шикарной трехкомнатной квартире. И ждала предложения руки и сердца. Но всё как-то не получалось, сроки отодвигались на неопределенное время, на “когда-нибудь”.

      Марусины желания натыкались на решительные возражения Вовиной мамы. Маруся хотела: а). выйти замуж (“К чему торопиться? Вам нужно подкопить на свадьбу, торжество должно быть шикарным, с голубями и полным рестораном гостей”); б). родить ребёнка и не одного (“Дети – это такие расходы, одного вполне достаточно. Поживите для себя”); в). жить в собственной квартире (“Моя квартира такая большая – зачем вам переезжать? Так глупо брать кредиты на жилье и влезать в долги!”). Потенциальная свекровь вмешивалась абсолютно во все.

      Однажды Маруся приготовила плов на ужин в большой сковороде, чтобы осталось на несколько дней. На следующий день, открыв холодильник, чтобы разогреть себе обед, она не увидела ни сковородки, ни плова. На вопрос: “А где плов?”, будущая свекровь без стеснения ответила: “Так мы же плов вчера поели свеженький, а остаток я выбросила, мне сковородка была нужна, чтоб свеженьких и вкуснейших котлеток пожарить”.

      Когда на следующее утро, лежа в теплой ванной и наслаждаясь пушистыми облаками душистой пены, Маруся услышала: “Объясни ей, сынок, что ванну принимают на ночь, но никак не утром”, то приняла решение в ту же секунду. Она неспешно вышла из ванны, оделась, собрала свои вещи и от всей души послала к черту и Вову и его маму.

      Сняла квартиру. И полгода наслаждалась тем, что никто не следит за тем как она варит суп или моет полы, никто не высказывает ей как долго она красится у зеркала или принимает ванну. Она кайфовала от того, что впервые за последние несколько лет делала дома то, что хотела. Она стала хозяйкой своей жизни и ей это нравилось. По Вовке она, конечно, скучала. Продолжала его любить. Плакала, грустила, но не отвечала на звонки и не шла на контакт. Мы со своей стороны поддерживали ее, как могли.

      Спустя полгода, когда жизнь Маруси пришла к единому знаменателю свободы, в дверях квартиры неожиданно нарисовался Вова. Прямо на пороге он сделал ей предложение и вытащил из кармана старое мамино кольцо (“Это наша семейная реликвия”, – не без гордости произнес он). Маруся, не приглашая жениха войти во внутрь, тоже прямо на пороге перечислила список условий, после которых она ответит согласием. Первые два пункта (отдельное от мамы проживание и покупка нового обручального кольца) пересмотру не подлежали.

      Наша Маруся в итоге сказала: “Да”. Помпезной свадьбы не случилось (это было третьим пунктом в ее списке). В день бракосочетания не наблюдалось ни белого платья, ни дорогих свадебных подарков, ни голубей в небе, ни танцев с развивающейся фатой, ни постановочных фотографий в так любимом ее свекровью слащаво-романтическом стиле.

      Невесте хотелось спокойствия и тишины. Вдвоём. Единственная их свадебная фотография (Маруся смотрит прямо в объектив камеры, а Вова – на неё) стоит