Текущий момент. Ляна Радоман

долетит. Спорят, смеются.

      Этой весной мы высадили в саду новые вишневые деревья, в память о моей семье.

      – Эй, ребята, пирог готов! – кричу я и улыбаюсь своим вишенкам-сыновьям, которых я, возможно, спасла от прозрачных стен и отфильтрованных вод аквариумной жизни.

      Восемнадцать

      1

      Можно сказать, что я – сплошной ходячий комплекс в квадрате. Признаюсь: всю свою сознательную жизнь комплексую из-за внешних данных. Меня можно описать так: помпушка с носом-картошкой и яркими веснушками на лице. Пышная румяная булочка-толстушка.

      Матушка-природа не одарила меня высоким ростом, узкими бёдрами, острыми коленками, тонкими ручками и аккуратным носиком, – всем тем, чем обычно гордятся красавицы-модели. Зато судьба подарила мне отличных подруг, которые в любых ситуациях и спасут, и поддержат. Они за меня горой (“А мне нравятся твои веснушки!”, “Мужчины любят крутые бёдра. Ты же просто гитара во всей ее классической красе”, “Мдааа, размеру твоей груди только дура не позавидует!”).

      Нет-нет, что вы! Я не одинока. И замуж, несмотря на свои комплексы, вышла к удивлению всех рано, – в восемнадцать, тем же летом, когда прозвенел последний звонок в моей школе. Вот так-то.

      Антошу я родила через семь месяцев после свадьбы, будучи студенткой первого курса того самого факультета, где “богини-филологини” с упоением читают несколько книг параллельно, пишут стихи о любви, предпочитают тишину библиотек шумным вечеринкам, и дымят в курилке, критикуя или восхваляя очередную литературную новинку-сенсацию.

      Мой супруг к литературным изыскам отношение имеет очень далекое, а к поэзии – вообще никакого. Он с отличием закончил физико-математический факультет. Однако разность интересов никоим образом не мешает нам оставаться счастливыми в ежедневной суете: мы любим и уважаем друг друга не за знание ямбов, хореев или интерполяций. Мы – единое целое с моих восемнадцати лет.

      Кстати, муж мой такой же пончик, как и ваша покорная слуга, только выше меня на шестнадцать сантиметров. Мы идеально смотримся вместе, хотя бы потому, что на его фоне я выгляжу очень даже ничего, почти Дюймовочка. Сын у нас, правда, совершеннейшая нам противоположность. Иногда мы шутим: “Может, аист перепутал и не на ту крышу прилетел в клюве с нашим Антошкой?”. Каким волшебным образом у таких внешне беспечных, вечно смеющихся родителей-пышечек получился весьма серьезный тоненький щавлик – мы не понимаем.

      Наш сын, если честно, никакой не Антошка. Антон и никак иначе. Он у нас парень деловитый. Ему шесть лет: сам читает себе книжки перед сном, занимается по утрам зарядкой, задает много умных вопросов и может часами создавать шедевры дизайнерского искусства из Лего. С моими подругами ребенок может разговаривать долго. Смутить его хитрыми вопросами невозможно: Антон с важным видом хмурит брови: “Дайте-ка подумать…” и плавно меняет тему.

      Все мои подруги – младше меня. Кто на год, кто на три, кто на семь. По какой причине так получилось,