Голова рукотворная. Светлана Волкова

раз, сталкиваясь со сложным случаем, он неизменно ставил себе высочайшую планку: полностью уничтожить фобию. Наивность, достойная восторженной абитуриентки сестринских курсов, но не врача, специализирующегося на психиатрии.

      Фобии – отдельный, существующий своей жизнью мир особой формации. Инсектофобия – боязнь насекомых – не самый сложный из этих миров. Но вновь и вновь Логинов убеждался, что страх можно только купировать, усыпить, но не убить. Вполне реально добиться, чтобы пациент адаптировался в непривычных для него ситуациях, встроился в социум, перестал испытывать тошноту и омерзение при касании лапок и усиков. Чуть-чуть умения и сноровки со стороны доктора – и пациента не будут изводить судороги и спазмы, дыхание останется ровным, давление нормальным. Есть, есть методы. Изучены, описаны, опробованы тысячи раз. В успешных случаях избавление от панического страха наступает быстро, особенно если его природа – брезгливость. Но всё же нет стопроцентной гарантии, что однажды не возникнет ситуация, которая даст новый толчок болезни – мощный и необратимый. И тогда маленькая невинная фобия подымет голову, как спящая обколотая кобра в корзинке у индуса, и одним прыжком убьёт человека, разрушив его мозг – собственный уютный дом, в котором гнездилась и спала. И это саморазрушение – единственный выход для неё: умереть вместе с хозяином неразлучными, не существующими порознь, как неразделённые сиамские близнецы.

      В практике Логинова был случай, когда пациент, успешно излечившийся от боязни пауков, жил себе преспокойно двенадцать лет, открыл прелесть дачной жизни и больше не испытывал паники при виде паутины в лесу и паучка на чердаке. В зоомагазине, покупая кошачий корм, подолгу смотрел на восьминогих волосатых птицеедов в банках и тихо праздновал победу над кажущимся ему бабьим страхом. Даже в руки паука мог взять, что порой не под силу тем, у кого и страха-то особого нет. Но однажды, садясь в лифт торгового центра в Москве, он увидел на стене плакат с рекламой то ли шоу, то ли мюзикла. На афише ярким пятном красовался паук-серебрянка, в природе – безобиднейшая тварь. И ужас от невинной картинки был настолько сильным, что через мгновение его скрутила судорога и спазм перекрыл доступ кислорода, будто кто-то подсоединил к нему высоковольтный провод. Его девушка, стоявшая рядом, ничем помочь не смогла. Человека можно было спасти, только вколов внутривенно сильное противосудорожное, что способно быстро снять приступ, но девушка не носила в сумочке шприца с ампулой, да и вообще не подозревала о страхах своего спутника. Когда дверь лифта открылась на нужном этаже, он был уже мёртв. Лежал красный, с выпученными от ужаса глазами, и руки его застыли в тщетной позе закрыть голову, защититься от смерти, смотрящей на него с плаката. Последнее, что слышала девушка, был его крик: «Паук! Уберите паука!» Если бы человек мог руками открыть дверь лифта, он бы, не раздумывая, прыгнул в шахту.

      Метафизика страха сложна, многоступенчатая её суть всегда индивидуальна, один и тот же страх в разных ситуациях может быть снят разными средствами, иногда противоположными друг другу. Или не