У истоков христианского притязания. Луиджи Джуссани

прежде всего, факт, событие, определенный человек, вошедший в число других людей.

      Однако императив касается и другого аспекта этого факта: пришествие этого человека – это весть, передаваемая вплоть до сегодняшнего дня; вплоть до сегодняшнего дня об этом событии возвещается, проповедуется как о событии Присутствия. То, что некий человек сказал: «Я – Бог», и то, что это передается как факт настоящего, является чем-то, что властно требует занять личную позицию. В ответ на это можно улыбнуться, можно придти к решению просто не обращать на это внимание: но такая реакция в любом случае будет означать, что проблема решается отрицательно, что данный человек не захотел отдать себе отчет в том, что находится перед неким предложением, превосходящим любое создание человеческого воображения.

      Вот почему общество так часто ничего не хочет знать об этой вести, хочет ограничить его стенами церкви или границами личного сознания. Мешает именно восприятие огромного масштаба проблемы: существовал ли Он или не существовал, или, лучше, констатировать или не констатировать, что Он существует, что Он существовал. Констатация или не констатация этого – вот самое важное решение существования. Нет более важного выбора, который может предложить общество, ни того, чему человек мог бы приписать ту же ценность. И это звучит как принуждение: утверждение христианского содержания кажется деспотизмом. Но разве деспотизм – возвещать о произошедшем, сколь бы оно ни было великим?

      4. Фактическая проблема

      Необходимо отдать себе отчет, что проблема касается фактического вопроса. Исходя из здравого смысла, весьма горько констатировать, что все записывают даты, начиная с момента рождения Христа, и что при этом столько людей никогда не задавали себе вопрос, в чем исторически заключается проблема Христа. Это не вопрос мнения, вкусов и даже не вопрос анализа религиозной души. Исследование религиозного чувства не приводит к пониманию того, истинна или ложна христианская весть. Я уже изложил эту позицию в первой части настоящего исследования[54]: метод определяется объектом, а не устанавливается субъектом. Религиозное чувство – это личностное явление, поэтому мы пояснили, что метод его рассмотрения (а этот подход должен быть постоянным) – это размышление человека о самом себе. Напротив, тот факт, называл или не называл Христос Себя Богом, был ли Он Богом или нет, пребывает ли Он с нами и по сей день – это историческая проблема, поэтому и метод должен быть соответствующим, и соответствующим серьезности проблемы.

      В этой связи мне хотелось бы сделать небольшое отступление. Иногда можно слышать утверждения такого рода: «У христиан есть Христос, у буддистов – Будда, а у мусульман – Магомет». Совершенно очевидно, что подобные высказывания есть плод невежества. Однако необходимо кратко остановиться на этом вопросе.

      Христианская весть состоит в том, что Человек, Который ел, ходил, вел нормальное человеческое существование,

54

Ср. Л. Джуссани. Религиозное чувство. Москва. «Христианская Россия» 2004.