Белый олень. Часть 2. Стюардесса. Николай Александрович Юрконенко

одному… Х-х-холодно…

      Большого труда стоило Сергею унять Марию. Прошло не менее часа, пока она немного успокоилась и слезы перестали душить ее. Сергей и сам был на пределе и лишь огромным усилием воли сдерживал себя. Глаза первого командира спокойно и сурово смотрели на него с портрета.

      Лишь поздно ночью Сергей подошел к двери своей квартиры. Ключ повернулся в замке со скрежетом, больше полгода жилище простояло без хозяина. Войдя, он щелкнул выключателем, тусклый свет запыленной люстры нехотя разлился по тесной комнатке. Было мрачно и неуютно, на всём лежала печать запустения.

      Глава 3

      С Раисой Павловной Коробовой Сергей был знаком давно. Первый раз встретились на Женькином дне рождении: Сергей припомнил – это было около трех лет назад. И что-то весёлое, комичное предшествовало той встрече… Ах, да! В тот раз они с Женькой, недавним выпускником Бугурусланского летного училища, летели откуда-то с востока области. На маршруте был приличный сложня'к, земля лишь изредка промелькивала в разрывах плотной облачности. Из-за большого удаления от базового аэродрома, радиокомпаса брали слабо, сильный боковой ветер сносил самолётик с линии заданного пути, и Сергей находился в весьма напряженном состоянии. А Женька, наоборот, вёл себя беззаботно, отпускал какие-то шуточки относительно погоды по трассе и всепогодности такого «лайнера», как Ан-2. Поначалу это мало действовало на Сергея, но когда просветы в облаках стали попадаться все реже и реже, он вдруг рассвирепел:

      – А ну-ка, возьми планшет и не выпускай его из рук! И чтобы каждые три минуты докладывал мне место!

      Командирский приказ возымел свое действие. Женька прилип конопатым носом к вынесенной за габариты кабины боковой форточке, в уши Сергею полетели его доклады-скороговорки:

      – Командир, вижу изгиб речки Бугари'хта… Командир, мы над гольцом Турга'н… Командир, наблюдаю площадной ориентир – озеро Карповское…

      Половину своих наблюдений Женька очень уверенным голосом врал. Сергей за секунду, только чуть коснувшись взглядом земли, определял точное место самолета. Тут же вносил поправку в курс, уточнял угол сноса, прикидывал в уме, без помощи навигационной линейки, путевую скорость, время пролета очередного ориентира, контролировал расход топлива, не забывал следить за параметрами работы двигателя, внимательно прослушивал эфир.

      Долетели и приземлились они тогда благополучно. И уже на земле, не выходя из кабины, Сергей устроил такой разбор полета, какого, пожалуй, не устраивал ни разу за все годы своего командирства. Если быть точным – это был не разбор, а разнос. Со всеми падежами, склонениями и с применением энергичных словесных оборотов. Итог послеполетного разбора Сергей подытожил словами:

      – …И запомни, мальчик! Если еще хоть раз я спрошу тебя о месте самолета, и ты мне не назовешь его с точностью до градуса и до версты или хуже того, сбрешешь, я заставлю тебя нарисовать весь район полетов сто раз! Со всеми превышениями, ограничительными пеленгами на госгранице, речками и ручьями… – и уже