Албазинец. Алексей Воронков

снова что-то пролепетал.

      – Это князь, – перевел его слова Егорша. – Самый главный здесь.

      Князь был широкоскулый и малорослый азиат, бороду которому заменяли несколько редких длинных волосинок. Его узкие глаза, похожие на щелочки бойниц, настороженно глядели на мир из-под нависших седых бровей. Несмотря на теплую погоду он вышел к незнакомцам в наброшенной на плечи роскошной, подбитой драгоценными соболями шубе и остроконечном лисьем малахае на голове, какие носили степняки и лесные люди. Видно, это так полагалось князю, но, скорее всего, тот хотел показать, что именно он здесь самая важная птица. Морщинистое лицо его, украшенное шрамами, было похоже на старое истрепанное холодными ветрами боевое знамя. Широкий кинжал с оленьим рогом, заменявшим рукоять, торчал у него за широким поясом.

      3

      Князь был стар, но, как всякий старый воин, старался держаться молодцом. Мгновенно определив, кто из чужаков главный, он молча поприветствовал Федора поднятием руки. Тот в ответ отвесил ему глубокий земной поклон.

      Некоторое время старик пристально глядел ему в глаза – будто бы пытался проникнуть к нему в душу. О, он знал, что не всегда русские приходят с миром. Бывают среди них и плохие люди, которые способны и обмануть тебя, и ограбить, а то и руку на тебя поднять. Вот и хочется старику понять, что за люди пожаловали к ним в улус.

      – Что ищут оросы[34] в чужих землях? – все также пристально глядя Федору в глаза, наконец спросил он.

      При этом не потребовался даже толмач, чтобы понять его, потому как он довольно сносно изъяснялся по-русски.

      – Да вот с добрым словом к вам пришли, – подивившись умению князя говорить на чужом ему языке, обнажил в улыбке свои крепкие зубы Опарин. – Хотим просить дауров вернуться на родную землю.

      Князь недоуменно посмотрел на него, но ничего не сказал. Однако щелки его лисьих глаз вдруг еще больше сомкнулись, будто бы он пытался примериться к словам казака. Так длилось несколько мгновений, пока вдруг старик не заговорил.

      – А по чину ли тебе, чужак, вести такие разговоры? Ведь ты даже не сказал, кто ты есть таков.

      Федор понял, что оплошал.

      – Вообще-то зовут меня Федором Петровым Опариным, но для тебя проще будет Федька, – поторопился исправить он свою ошибку. – А чин у меня простой – я личный посланник атамана Черниговского.

      Князь покачал головой:

      – Не слыхал о таком атамане. Вот Поярка знаю и Хабара знаю, а этого нет.

      – Ну то когда было! А ноне Микифорка Черниговский самый главный человек на Амуре – он царский приказчик в Албазине, – просветил князя казак. – И говорить я буду от его имени. Ну а его слова – это воля самого нашего царя-батюшки.

      Он немного помолчал, давая старику возможность переварить его слова.

      – Ну а ты? Уж не княже ли даурский, случаем, будешь? – спросил он старика.

      Тот сделал важное лицо и кивнул головой.

      – Вот и славно! – воскликнул казак. – С тобой-то мне и велели говорить.

      Нельзя

34

Оросы – так некоторые восточные народы называли русских.