Долина Молчаливых Призраков. Джеймс Кервуд

она поцеловала ребенка и теперь любовалась его красным личиком.

      – До вас я целовала всего только трех мужчин, – призналась она. – И никак не думала, что вы будете четвертым. А теперь – прощайте!

      И она быстро направилась к двери.

      – Подождите! – жалобно крикнул он ей вслед. – Умоляю вас, останьтесь еще! Ну, как ваше имя? Как вас зовут? Кто вы?

      Она остановилась на минуту и обернулась.

      – Я – Маретта Радисон, – ответила она. – Я приехала сюда издалека, с того места, которое носит название Долины Молчаливых Призраков.

      И она указала на север.

      – На Севере? – воскликнул он.

      – Да, на Дальнем Севере. Очень далеко отсюда.

      Она взялась за щеколду. Дверь медленно подалась.

      – Подождите, – попросил он еще раз. – Не уходите!..

      – Нет, пора!.. – ответила она. – Я и так уж здесь засиделась. Только напрасно я вас поцеловала. Мне не следовало бы этого делать. Но не могла удержаться, потому что вы такой великолепный лгун!

      Дверь быстро отворилась и затворилась. Он услышал, как она почти побежала к передней и как смолкли затем ее шаги так же, как и накануне шаги О’Коннора.

      А затем наступило молчание, и в этой тишине, точно удары тяжелым молотом по голове, все еще звучали ее слова:

      «Потому что вы такой великолепный лгун!»

      Глава VI

      Почему она не поверила ему? Действительно ли ей было известно все или она только дурачила его? Почему никто не верил ему? Почему даже эта таинственная девушка, которой он никогда раньше в жизни не видал, и та назвала его лгуном, когда он стал настаивать на том, что именно он убил Джона Баркли?

      Вошел Мерсер и поставил перед ним завтрак. Этот молоденький краснощекий англичанин не мог скрыть своего отношения к тому факту, что он разгуливает как бы перед висельником. Кормить и умывать человека, который непременно должен умереть, а если и выживет, то обязательно будет повешен, – наполняло его своеобразным и временами двусмысленным волнением. Это было чем-то вроде ухода за живым трупом. И Мерсер так себе это и представлял. Со своей стороны, и Кент научился за последнее время смотреть на него как на что-то вроде барометра, раскрывавшего карты доктора Кардигана.

      В это утро, как показалось Кенту, лицо у Мерсера было уже не такое розовое, как обыкновенно, и глаза более стеклянные, чем раньше.

      – Что это у вас сегодня такой унылый вид? – обратился к нему Кент. – Не потому ли, что это мой последний завтрак?

      – Надеюсь, что нет, сэр, – ответил Мерсер. – Надеюсь, что вы будете жить, сэр!..

      – Спасибо… А где Кардиган?

      – За ним присылал инспектор, сэр. Он отправился к нему.

      – Мерсер, я хочу, чтобы вы сказали мне откровенно: сколько мне осталось еще протянуть?

      Мерсер смутился.

      – Не могу сказать вам, сэр, – ответил он. – Доктор Кардиган мне этого не говорил. Но не скрою от вас, что он сегодня очень расстроен. И патер Лайон наготове, чтобы навестить вас в любой момент.

      – Спасибо. А что вы думаете о молодой леди?

      – Изумительна,