Честность свободна от страха. Саша Фишер

кровати.

      – Что случилось?

      – Доктор. Этот длинный и жуткий. Он раздал всем склянки и сказал наполнить их кровью.

      – Ну да. Это тест на грязную кровь.

      – Он сказал. И еще на решительность. Что тот, кто хочет стать гражданином Шварцланда, не остановится перед такой мелочью, как порезать себе палец.

      – У меня ничего такого не просили… Он сам и делал надрез, и проводил тесты.

      – Как и всем, кто попал к нему вчера. Ты и те… двое. А остальным он раздал склянки после ужина и сказал…

      – Я понял.

      – Я не могу!

      – Не можешь порезать палец? Тебе нужна помощь, наполнить склянку твоей кровью?

      – Да. Только не моей. Твоей.

      – Что?!

      – Ты прошел тест, – глаза Флинка лихорадочно блестели в темноте. Холодные пальцы судорожно сжали руку Шпатца. – Я не знаю. Я боюсь. Я не хочу…

      – Хорошо.

      «Почему я согласился? Во что такое он меня впутывает?» – подумал Шпатц. Но Флинк выглядел таким жалким и испуганным, что он никак не мог поверить, что его приятель по пограничному бюро может оказаться кем-то из грозных виссенов. Можно и выручить парня, просто чтобы он успокоился.

      – Только порезать палец тебе все-таки придется, – дверь скрипнула едва слышно,, так что никто не проснулся, когда Флинк и Шпатц выходили из общей спальни. – Иначе как ты объяснишь доктору, откуда взял кровь?

      Чиркнула спичка. Прикрывавшие ее пальцы Флинка засветились красным. Пламя на мгновение выхватило из мрака его лицо и погасло. Флинк затянулся, кончик сигареты стал ярче, вокруг него заструились призрачные голубоватые струйки дыма.

      – Моя мать принесла меня в подоле, когда ей было тринадцать, – голос его звучал негромко. После того, как склянка с кровью опустилась в его карман, Флинк успокоился. – Родители, мои дед с бабкой, отхлестали ее по щекам и приказали никогда и никому не говорить, откуда я взялся. Так у моей матери появился братец. Я. В шестнадцать она вышла замуж, сейчас у нее еще шестеро детей. Она мне сама рассказала, что это она меня родила. Не сказала только, от кого. Я пытался стребовать эту информацию, но она отмахивалась и говорила, что понятия не имеет, кто из тех пятерых скотов заделал ей ребенка. Как ты понимаешь, почему я не могу быть уверен в своей родословной?!

      – Как же ты решился сюда приехать? Ты же знал о проверках на грязную кровь?

      – Понадеялся, что повезет, – Флинк усмехнулся и передал Шпатцу сигарету. Тот затянулся кислящим дымом. – Говорили, что эти проклятые тесты проходят не каждый раз. Да что там, вообще почти никогда. Проверяют на здоровье, на знание истории… Легкота эти их тесты, правда же?

      – Инспектор Боденгаузен сказал, что на самом деле это не экзамен на знания и не способ отсеять кого бы то ни было…

      – Ну почему же? С их помощью вполне можно выпроводить вовсе уж клинических идиотов. И неграмотных.

      – Пожалуй, – Шпатц издал тихий смешок. – Или тех, у кого хватит чувства юмора на вопрос