Анастасия. Вся нежность века (сборник). Наталия Бирчакова

запускает пятерню в портсигар, берет горсть сигарет, прячет за пазуху, одну засовывает в рот. Наглея, смотрит в упор на царя:

      – Нам огоньку бы…

      Царь молча подает ему спички. Солдат раскуривает, прячет спички в карман. Царь:

      – Спички верните, пожалуйста!

      Солдат нехотя отдает спички:

      – На!

      Царь, хрустя гравием под ногами, идет вдоль вагона. Солдат кричит:

      – Эй, вашброть, не ходи далеко, я ведь, если что, и пульнуть могу!

      Царь поворачивает назад.

* * *

      На другом конце станции спешивается конный отряд. Первым спрыгивает с лошади и бросает повод ординарцу человек в такой же офицерской шинели, как у Николая. Он высок, гораздо выше царя, плечи широко развернуты, в движениях чувствуются уверенность и сила, в голосе – привычка повелевать.

      Он отдает какие-то команды своим людям, те уводят лошадей под уздцы. На нем такая же полевая форма, перетянутая портупеей, на боку наган в коричневой кожаной кобуре. Рука у него на перевязи после ранения, поэтому шинель с одной стороны просто накинута на плечо. На груди топорщится революционный красный бант. Заметна многодневная небритость на лице, но это еще не борода.

      Человек идет вдоль вагонов, вглядываясь в узкие редкие полоски света, пробивающегося из-за штор. Похоже, он кого-то ищет. Вскоре они с царем сходятся в нескольких метрах друг от друга. Оба входят в кольцо света под раскачивающимся фонарем.

      Тут в полной тишине нагрудные часы у красного командира громко играют мелодию «Боже, царя храни!».

      – Какой странный бой у вашего брегета! – удивляется царь. – Вот уж не думал, что теперь это может кого-то забавлять.

      – По специальному заказу делали в Лозанне к трехсотлетию Российского Императорского Дома, ваше императорское величество! – отчеканивает красный командир, прикладывая руку к фуражке.

      Подходит с ружьем наизготовку конвоир от вагона:

      – Эй, кто таков? Не положено!

      Увидев красный бант на груди:

      – Докýмент, докýмент есть?

      Красный командир:

      – Вольно, боец. Я командир отряда особого назначения. Следуем за поездом по приказу революционного командования Уральского реввоенсовета.

      Показывает издали конвоиру какую-то красную книжку. Тот козыряет и отходит к вагонам, утратив интерес к случайным собеседникам.

      Царь продолжает разговор с ночным незнакомцем:

      – Офицер? Из бывших? Что-то мне ваше лицо знакомо. В каком полку служили?

      – Полковник ее императорского величества подшефного уланского полка князь Ильницкий, ваше императорское величество!

      – Оставьте фанфаронство, князь. Теперь я такой же отставной полковник, как и вы. Но что привело вас к красным? Ужели ваша ненависть к нам так велика?

      – Полагаю, что в служении России и Отечеству буду более полезен в этом качестве… Ваше величество! – после небольшого замешательства решительно добавляет полковник.

      – Убеждения, значит…

      – Так точно! Убеждения, как честь