Мила Хант. Эли Андерсон

куски диким зверям, то вы ничем не смогли бы мне помешать. Абсолютно ничем.

      Я знаю, что всё так. И вдруг сквозь боль во мне поднимается холодный гнев, который странным образом успокаивает. Я даю себе обещание, что в один прекрасный день, чуть менее чёрный, чем те, что впереди, я найду способ ей отомстить. Леди А. одаривает меня чуть заметной улыбкой.

      – Не хотелось бы создавать вокруг вас пустоту.

      Помолчав мгновение, она добавляет с ледяной жестокостью:

      – Надо заметить, пустота и так уже практически абсолютна.

      Новый удар в живот – и в сердце. Эта женщина всегда будет оставлять последнее слово за собой. С. берёт меня за руку.

      – Её ждут, мадам.

      Леди А. по-прежнему смотрит на меня.

      – Можете увести.

      13

      Мы с С. заходим в лифт.

      – Куда мы едем?

      – Выдать вам снаряжение.

      – Какое? Оружие?

      – В том числе.

      Двери открываются, и мы попадаем в огромный зал. Ярко светит операционная лампа, вдоль стен тянутся белые шкафы. Единственное пятно цвета – зелёная простыня, покрывающая стол, над которым висят три электрические капельницы с мигающими экранами. Чуть поодаль неподвижно стоят люди в белых халатах.

      Я поворачиваюсь к С.:

      – Что это?

      В следующую секунду чьи-то руки хватают и поднимают меня. Не успев опомниться, я оказываюсь лежащей на операционном столе, и два типа в белом молча пристёгивают к нему мои запястья и лодыжки.

      – С.! Что вы будете делать со мной?! ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ?!

      Я бьюсь как бешеная. Тщетно. Единственное, что мне удаётся, – это ещё сильнее затянуть железные тросы на руках.

      – Не бойтесь, – говорит один из людей в халатах. – Вы практически ничего не почувствуете.

      Он фиксирует мне голову чем-то вроде ледяного металлического шлема.

      – Если будете дёргаться, нам придётся применить общий наркоз.

      Я пытаюсь сдержать сотрясающие меня волны ужаса. Ищу глазами С., но он скрывается где-то за спинами.

      – С.! С.! Что они будут делать? Не позволяйте им…

      Мои крики теряются в огромном зале, совершенно не тревожа палачей. Один из них берёт шприц и подносит к моему уху. Не выношу уколы. Знают ли они об этом? Они знают всё. Я вою:

      – НЕЕЕЕЕЕТ…

      – Я вставлю вам в правый слуховой проход микроприёмник. Под слизистую, возле барабанной перепонки. Раньше вживляли в мочку, но тут слишком просто обнаружить. С помощью этого устройства вы будете отлично слышать нас. А ещё оно будет записывать всё, что происходит вокруг. Таким образом, вам не придётся что-то запоминать… или что-то скрывать.

      Резкая, быстрая боль выстреливает из глубины уха куда-то в череп. Следующая боль прожигает губу. И третья, не настолько сильная, впивается в предплечье. Металлические зажимы, державшие меня, автоматически открываются. Я скатываюсь со стола и забиваюсь в дальний угол, вся в поту, перепуганная насмерть. Сжимаю руками измученную голову.

      С. снисходит до объяснений:

      – Парии