Изгнанницы. Кристина Бейкер Клайн

в простом черном платье и белом платочке, прикрытом накидкой, держалась прямее и увереннее двух своих товарок.

      У нее были мутные голубые глаза, нетронутое румянами лицо и седые волосы, разделенные под чепцом аккуратным пробором. Она улыбнулась женщинам в камере с видом благожелательным и сдержанным. И тихим голосом произнесла:

      – Приветствую вас, подруги!

      Поразительно, но в помещении наступила тишина, прерываемая только кряхтеньем младенца.

      – Меня зовут миссис Фрай. Сегодня меня сопровождают миссис Уоррен и миссис Фицпатрик. – Она поочередно кивнула влево и вправо. – Мы представляем здесь Общество содействия перевоспитанию женщин-заключенных.

      Эванджелина подалась вперед, стараясь расслышать получше.

      – Каждая из вас достойна прощения. Вы не обязаны вечно нести на себе пятна своих прегрешений. Можно решить отныне и впредь прожить свою жизнь с честью и достоинством. – Просунув два пальца сквозь стальную решетку, миссис Фрай дотронулась до руки молоденькой девушки, которая во все глаза смотрела на гостью. – Какая у тебя нужда?

      Заключенная отпрянула: не привыкла, чтобы к ней обращались напрямую.

      – Тебе бы хотелось новое платье?

      Девушка кивнула.

      – Есть ли сегодня здесь среди вас заблудшая душа, – продолжила миссис Фрай, указав подбородком на скопление женщин, – желающая спастись от греха и, таким образом, быть может, спастись от горя, от страданий? Не теряйте надежды, подруги. Вспомните слова Христа: «Отвори дверь в свое сердце, и я одолею то, что одолевало тебя»[11]. Если ты уповаешь на Господа, все тебе прощено будет.

      Когда она договорила, стражник отпер дверь, и заключенные потеснились, чтобы освободить место. Войдя в камеру, квакерши стали раздавать овсяное печенье, доставая его из хлопкового мешка. Эванджелина взяла одно и надкусила. Пусть твердое и сухое, оно все равно было вкуснее всего того, что ей довелось съесть за много недель.

      При помощи стражников миссис Фрай определила новеньких в камере и вручила каждой перевязанный бечевкой сверток. Вкладывая узел в руки Эванджелины, спросила:

      – Давно ты здесь?

      Девушка присела в скромном книксене.

      – Почти три месяца, мэм.

      Миссис Фрай склонила голову набок.

      – А ты… образованная. И откуда-то… с юга?

      – Из Танбридж-Уэллса. Отец служил там викарием.

      – Понятно. Значит… тебя приговорили к ссылке?

      – Да.

      – На семь лет?

      Эванджелина поморщилась.

      – На четырнадцать.

      Квакерша кивнула, как будто бы не удивившись.

      – Что ж. На вид ты здорова. Плавание займет около четырех месяцев – будет непросто, но большинство его переживет. На место прибудешь в конце лета, у них это конец зимы. Так гораздо лучше, чем наоборот. – Она поджала губы. – Положа руку на сердце, я не уверена, что ссылка – это выход. Слишком много возможностей для злоупотреблений – слишком

11

Из проповеди Фрэнсиса Стампера, квакера.