СХОДНИК-II. Влад Ростовцев

оно! И столь была оценена заслуга моя, ведь излечил им знатную особу на выданье, что разрешили мне отправиться вместо Полоцка в Тмутаракань сию, хотя и с запретом на возвращение.

      «Жестокую «ответку» получил Щадр за преступную дерзость с княжеским оленем, мясом оного и рогами! – мысленно рассудил Радислав, вспомнив информацию к размышлению от внутреннего гласа. – А все же не ему изображать из себя страдальца!

      Чуждая он сущность истинно благородной ловитве, хищная! Тать супротив природы! – не в пример достойным, вроде мя. Ведь соблюдая охотничью честь и присущее благородство помыслов и деяний, никогда не промышлял я в заповедных лесах, предуготовленных для охот токмо наших старейшин, боле одной косули за раз. А мельче она оленя! Да и продавал ту косулятину соседям, ведь не было поблизости торга, и за полцены. Рогов же и не вырезал, бескорыстно оставляя на месте… Что до провозглашенной ненависти к Киеву, обнадеживает она!».

      И разжигая сие агрессивное чувство, обратился он к униженному и оскорбленному ловчему:

      – Никогда не бывав в Киевском княжестве, недоумеваю зверству, учиненному супротив тебя! Изгнать заслуженного мужа из стольного града со всеми удобствами в зачуханную провинцию без удобств, лишив любимого дела и привычных радостей в уюте от знакомых женок, что может быть бесчестней?! Выбросили тебя, надругались и подвергли позору пред сослуживцами! Прав ты: невмочь простить таковое! Вороги, и те не глумятся столь!

      И выслушав тебя сей миг, утвердился я, что не праведен ваш Владимир-князь, обесчестивший злосчастную Рогнеду и продолжающий бесчинства над нижестоящими! Не ценит он своих верных слуг, забывчив к их подвигам! И наносит душевные увечья, пребывая в полной уверенности, что никто не отважится отмстить за них! А ведь никто из оскорбленных киевлян и не отважился! Хотя даже Рогнеда – слабая силами девица, не струсила отбиваться от злодея в полном вооружении его.

      И никому не спустили бы таковое в нашей Земле вятичей! В Киеве же, зрю, иные понятия – опасливые… При том, что не отмстить сторицей, означает простить злостное! Тут полностью согласен я с истинными мужьями, доблестными, что всепрощение – удел трусов, недостойных носить порты!

      – Напрасно заподозрил ты, что смирился я. Высказал же: вовек не прощу! – энергично оспорил Радислава обидчик киевского князя.

      – Эх, имей я годов, вдвое мене, уж я бы, – выдохнул он вслед с очевидным прискорбием. И надолго замолчал…

      – Да что же было бы? – прервал Радислав затянувшуюся паузу.

      – Точно поверил в твое сочувствие! Не повезло тебе с моими годами. Попусту накручиваешь!

      «Провел мя старый притвора! Аки карася, подсек! Вот и верь таковым!» – подумал Радислав, огорчаясь нравственному несовершенству Шадра. Вслух же высказал:

      – Вельми обидно выслушать подобное недоверие! Ничем не заслужил я… И в чем же, любопытно мне, корысть накручивать тебя?

      – В том, что мылишься вовлечь в свои дела – тайные и явно недобрые!

      Давно