Рыцари плащаницы. Анатолий Дроздов

забрал инструмент у Козмы и отнес его девушке.

      – Умеешь?

      – Это мой саз, – ответила Стелла. – Они его у нас забрали. Больше нечего было…

      Площадка притихла. Стелла перебрала струны и, быстро работая колками, вернула инструменту лад, сбитый Козмой.

      Юный рыцарь в землю Палестины за море собрался,

      Его воля Господня путями благими вела,

      Юный рыцарь с семьею своею навек попрощался,

      Он мечтал о победах, но доля была тяжела…

      Голос у Стеллы оказался странно низким, даже с легкой хрипотцой. Но это только придало очарование неизвестной балладе. Стелла вдруг резко ударила по струнам, голос ее взмыл, зазвучав яростно и страстно:

      Как блестит его щит, и доспехи на солнце сияют!

      Рукоятку меча твердо держит стальная рука!

      Он копьем и клинком сарацинов как вихрь побивает!

      И его добрый конь топчет мертвое тело врага…

      Козма сглотнул, пораженный: не ждал такой силы от девочки. Не ждали, похоже, и другие. Лицо Роджера застыло, даже Иоаким угомонился, потрясенно пристроившись на своей кошме.

      Юный рыцарь пред Гробом Господним приносит обеты,

      В черный плащ одевает его сам магистр-отец,

      Белый крест лег ему на плечо – лучше счастия нету,

      Он монах-иоаннит, он защитник Господних сердец…

      Стелла снова грянула припев:

      Как блестит его щит, и доспехи на солнце сияют!

      Рукоятку меча твердо держит стальная рука!

      Он доспех сарацина ударом одним пробивает!

      И его добрый конь топчет мертвое тело врага…

      Две капли выбежали из уголков глаз Роджера и проторили дорожки по щекам и исчезли в бороде. Но рыцарь не заметил этого, обратившись в слух.

      Годы, словно ветра, над пустыней, свистя, пролетели,

      И как крест на плече стала белой его голова,

      Саранчою враги на страну короля налетели,

      Но пока рыцарь с нами и вера Господня жива!

      Голос певицы заполонил все, проникая в каждую клеточку потрясенных слушателей.

      Щит изрублен, доспехи избиты и меч зазубрился,

      Но все также крепка и надежна стальная рука,

      Боже, дай ему силы за Землю Святую вступиться!

      Пусть Господень престол над Левантом сияет всегда!..

      Стелла всхлипнула и замолчала. На площадке воцарилось молчание. Первым нарушил его Роджер.

      – Кто сочинил сирвенту? – спросил хрипло.

      – Я, – тихо ответила Стелла.

      – Кто рассказал тебе о рыцаре?

      – Отец. Он служил в крепости иоаннитов на краю пустыни. Отец очень любил своего комтура и часто вспоминал его. Много лет назад отец отличился в бою, и ему пожаловали земли недалеко от Иерусалима. Он женился, завел семью, но господина своего не забывал…

      – Как звали отца?

      – Вильфред. По прозвищу «Рыжий».

      Роджер кивнул. Он хотел еще что-то сказать, но установившуюся после песни возвышенную атмосферу гнусно испортил хмельной Иоаким:

      – Богиня!..