Королевство плоти и огня. Дженнифер Арментроут

стол.

      – Так ты женишься на мне, чтобы… защитить. Это ты хочешь сказать?

      – И да, и нет.

      Хотя в животе по-прежнему тепло, в груди поселился ледяной холод.

      – Что это значит?

      – Это значит, что брак обеспечит тебе безопасность и даст мне то, что я хочу и в чем нуждается мое королевство.

      – А как брак со мной поможет освободить твоего брата и даст королевству то, в чем оно нуждается?

      Он отпил еще.

      – Что, по твоему мнению, больше ценят те, кто правит Солисом? Возможность создавать новых вампиров или возможность оставаться в живых?

      Я дернула назад голову.

      – Надеюсь, что последнее.

      – Я тоже на это надеюсь, – согласился он. И чуть погодя добавил: – Отец считает, что либо Малик мертв, либо спасти его уже невозможно.

      Я резко втянула воздух.

      – Он так считает?

      Кастил кивнул, и я не знала, что сказать.

      – Это… это ужасно грустно.

      Его лицо напряглось.

      – Таково реальное положение дел, и я не могу его винить, но сам не верю, что Малик потерян. Отказываюсь в это верить, – непреклонно заявил он, и я понадеялась, ради него же, что он прав. – Многие атлантианцы хотят возмездия. Не только за то, что Вознесшиеся сделали с их принцем, но и за все бесчисленные жизни, которые они забрали, за землю и будущее, которые они у нас отняли. Мой отец быстро примкнул к тем, кто жаждет возмездия. И дело в том, Поппи, что мы можем свершить это возмездие. Атлантия восстала из крови и пепла. Мы больше не павшее королевство, ни в каком значении этого слова. Причем уже очень давно. Мы – королевство огня.

      Все волоски на моем теле встали дыбом.

      – Может, мы и отступили в войне, но сделали это ради нашего народа и жизней смертных, которые попали под удар, но это не значит, что мы терпели бедствие. Наше королевство значительно уменьшилось в размерах. За время, прошедшее после войны, мы восстановили нашу численность, распространились далеко за пределы Атлантии, внедрились в каждый город в Солисе и открываем глаза тем, кто готов увидеть правду.

      Мое сердце забилось быстрее. Он опять поднес стакан к губам.

      – Многие провели последние четыре сотни лет в подготовке к возвращению королевства, – сказал Кастил, и я словно перестала дышать. – Они хотят развязать войну с Солисом, и, если им удастся убедить моего отца, погибнет множество людей. Атлантианцев. Вольвенов. Смертных. Земля снова пропитается кровью. Но на этот раз отступления не будет. Если моего отца убедят начать войну, Атлантия не падет. Мы не остановимся, пока все Вознесшиеся и те, кто их поддерживает, не обратятся в пепел.

      – И… ты этого не хочешь? Вернуть королевство и покончить с Вознесшимися?

      Я могу понять, если он этого хочет, но не могу перестать думать о Йене и Тони, обо всех невинных людях, которых при этом растопчут.

      Он смотрел на меня поверх стакана.

      – Иногда кровопролитие – единственное решение. Если до этого дойдет, я без колебаний возьму меч, но мой брат окажется в числе потерь. Ему ни за что не сохранят жизнь, если мы развяжем войну против