Исповедь лунатика. Андрей Иванов

было неожиданно. Тени двигались. Голоса, снег, хруст.

      Так и застыл весь слух. Глаза расширились. В висках застучало.

      Ну, вот. Пришли.

      Собирался юркнуть в щель между гаражами. Так и стал столбом. Скрежет портовых погрузчиков в отдалении и хруст у крыльца дома, казалось, взяли меня в кольцо. Портовое эхо дышало в затылок, в лицо смеялся лед.

      Закружилась голова.

      Смех.

      Невидимки смеются?

      В темноте смех звучит инфернально.

      Откуда они взялись?

      demons come and demons go

      Грохот товарняка. Плевок. И снова – смех. В унисон.

      Двое?

      Закашлялся. (Или отхаркивается?)

      Трое?

      И снова – плевок!

      where they come from we don’t know[48]

      В пояснице образовалась проталина.

      Присел. Съежился. Медленно набросил капюшон.

      В этой темноте они меня не увидят. И как им узнать, кто я? Мало ли кто… Это в квартире у себя я – это я. А тут – кто угодно.

      Ржавый смех завелся, тронулся, поехал.

      Вот они!

      Две черные кляксы медленно текли, цеплялись за ветки, липли к стволам. Огоньки сигарет танцевали, дырявили ткань ночи.

      Выползают из двора. Один гнусаво пережевывает сумрак, другой хихикает.

      Слов пока не разобрать. Сейчас они поравняются с моей щелью. В пространстве есть слуховые окошки. Сейчас. Сейчас…

      Гнусавый бурчит, словно мочится на песок. Хихиканье подпиливает его струйку.

      Русские, однозначно. По голосу и плевку узнаешь русского.

      Гопники. Убийцы так не ходят.

      Может, они пришли меня потрясти?.. напугать?.. наехать?.. им продали мои долги? Как тот на остановке в мобильник: ну Саня ё-моё говорю те верни бабки нефиг тянуть хотя бы часть я подожду но верни потому что я те говорю я продам твой долг и разбираться с тобой будут другие вот и весь разговор а думаешь я хочу это делать мы ж с детства знаем друг друга верни ну ты смотри сам виноват не вернешь продам долги жду до четверга потом придут другие.

      Вдруг!

      – Ну, не в этот раз, так в другой, всё равно рано или поздно, – с каверзной насмешкой; сигаретный огонек полетел и упал, рассыпавшись на несколько искр, погас.

      – Да-да, не говори, но как это всё задолбало, – сказал второй и сплюнул.

      О ком это они, если не обо мне? О ком в нашем доме так могли бы сказать… За несколько секунд перебрал всех персонажей; их не так много… Кто, если не я?

      Не торопясь, с ленцой, они оптимистично удалялись, оставляя за собой – и в снегу и в воздухе – уверенность охотников, которые приходили проверить капкан.

      Снег подобострастно соглашался с подошвами.

      Наконец слились с мраком совершенно.

      Ушли?

      А может, есть третий?

      Привстал. Голова закружилась.

      Грубые голоса, наглые…

      Может, и не убийцы.

      Тем грубее будет работа. С мордобоем и кровищей.

      Некоторых смерть

48

Демоны приходят и уходят

Откуда они приходят

Нам неизвестно (англ.) – из песни Дженезиса Брейера Пи-Орриджа “Higher and Higher”.