1095. Алексей Авдохин

дружины брата, Олега Святославича. Ярослав посмотрел направо, туда, где еще вчера, растянувшись до самого Днепра, горело множество костров, где стояли четыре тысячи половецких воинов молодого Итларевича, отправленного вместе с ним завоевывать западные рубежи Черниговского княжества. А где они теперь?

      С самого начала осады небольшие отряды кочевников стали переходить на другой берег Днепра. Потом их становилось все больше, больше и наконец главные силы союзников покинули его. Такого не случилось, если бы войском командовал его старший брат Олег. Не случилось, если бы сразу пойти на штурм этих проклятых стен, но он все медлил, никак не мог решиться. И вот остался ни с чем. Без половцев о штурме нечего даже и думать, да и осаду придется снимать, не ровён час, защитники города перейдут от обороны к нападению. И самое обидное, что виноват во всем этом только он сам, он и его нерешительность. Вот и томился Ярослав Святославич от вынужденного бездействия и злился на всех, проклиная и алчных, жадных до грабежа половцев, и неуступчивых жителей Любеча, а больше всех самого себя. И было от этого особенно грустно.

      Ярослав шел по готовящемуся ко сну лагерю, дружинники кланялись, приветствуя своего князя. Сзади, держась на некотором отдалении, следовали телохранители, во главе с громадным звероподобным Рудольфом, немцем, служившим еще его отцу.

      Свежий воздух немного успокоил его. Сделав небольшой круг, проверив посты, Ярослав вернулся к своему шатру. С помощью Митяя умылся заботливо подогретой водой, вытер руки чистым рушником.

      – Созови бояр! – коротко приказал постельничему. – Да подай меду! – при мысли о вине почувствовал горечь во рту. Как только его греки пьют?

      В шатре было прибрано. Разбросанные подушки аккуратно сложены на постели, на небольшом столике чистая посуда, в том числе серебряный кубок. Уютно потрескивали в жаровне дрова, пахло благовониями – Митяй постарался. Ярослав усмехнулся, уселся на подушки к столу.

      Собственно, чего он бесится? Он молод, богат, в отличие от Олега, у него есть свой удел. Ну подумаешь, ушел Итларевич! И что? Дался ему этот Любеч? Это Олегу нужна земля. Это ему нужны победы. Это его война! Еще неизвестно, каким соседом окажется брат.

      – Все готово, княже, – вошел постельничий. Ярослав милостиво кивнул, Митяй негромко хлопнул в ладоши, и тут же забегали слуги, накрывая на длинный и высокий стол, который поставили взамен прежнего.

      От аромата всевозможных не по-походному разнообразных яств у Ярослава потекли слюнки. Да, свежий воздух явно пошел ему на пользу, снова усмехнулся он, наблюдая, как слуга наливает в кувшин пахучий забористый мед.

      Первым из бояр пришел Арнульф, старый воевода, немец, как и Рудольф. Отцу Ярослава, Святославу Ярославичу, Великому князю Киевскому и Черниговскому, служило много выходцев из Германской земли. Они пришли на Русь вместе с матерью Ярослава, Одой, а после смерти отца многие из них остались с младшим из Святославичей.

      Арнульф был среднего роста, но крепкий и кряжистый, как старый могучий дуб. Лицо его,