Русь святая. Владимир of Владимир

бронетранспортёром. БТР почти по самую башню опустили в скалу, а сверху прикрыли брёвнами, использованными при взрывных работах. Бревна были присыпаны камнями и толстым слоем земли. Так что теперь БТР находящийся в пару метрах от дороги, был совсем не заметен местным гражданам, проходящим досмотр транспорта. С сегодняшнего утра, досмотр проходил более тщательно. В следствии этого, к полудню у владельца старого москвича, был обнаружен автомат Калашникова, спрятанный в багажнике под тонким одеялом, на котором лежала связанная овца. Владимирский как раз обживал свой капонир, подсоединяя на БТР-80 аккумулятор, привезённый из посёлка, когда услышал голос Васильева:

      – Опаньки! А это что у нас такое? Уважаемый, это что?

      – Эээ! Паслушай, такое время, кругом не безопасно. Я везу овцу в посёлок дяде. Что здесь такого?

      – Овцу? А это значит палочка выручалочка.

      – Правильно говоришь, именно выручалочка. Слушай брат, давай договоримся, у меня канистра со спиртом есть. Я тебе канистру, и еду дальше.

      – Конечно дорогой. Автомат и патроны мы конфискуем, ты нам спирт, и ещё ногу овцы и ехай к дяде дорогой. – Очень наигранно, делая кавказский акцент говорил Васильев.

      – Какую ногу? Зачем конфискуешь? Я думал мы договорились! Вот возьми двадцать долларов.

      – Не могу дорогой. Приказ с оружием никого не пропускать. Оружие отбирать, подозрительных задерживать.

      – Э! Слушай, это для безопасности! – В голосе незнакомца слышалось возмущение.

      – Слушай, ты джигит, или ты кто!? Все едут и никто не боится! Ни кто оружия с собой не везёт! Ты кого боишься? – Подрожал Васильев проверяемому.

      – Эх! Какой ты брат!? Овцу не имеешь права трогать.

      – Канэчно не могу! Поэтому разворачивайся и дуй обратно, пока я не передумал дарагой.

      – Эх! Ты ещё пажалеешь. – Зловеще поведал не видимый голос.

      – Уже пожалел. Давай разворачивайся. Живей, живей. – Уже обычным голосом, не громко распоряжался Васильев. Послышалось хлопанье дверей, багажника, затем завёлся мотор и машина наехала на капонир. Дверь открылась и послышался взбешённый голос:

      – Эй! Зачем резину резал! Ах шайтан! Я тебя щас сам порежу! Ух!

      Когда Владимирский выскочил из своего укрытия, взору его предстал здоровенный чеченец лет пятидесяти, стоящий на одном колене, и держащийся за своё плечо. Пальцы его кисти прижимающие рану, обагрились кровью. Рядом с ним лежал его кинжал. Васильев подошёл к раненному, и цинично вытер свой нож о его черкеску.

      – Что здесь произошло? – Спросил вышедший на шум капитан Сухоруков.

      – Товарищ капитан, Васильев здесь не виноват. Мы как и положено досматривали транспорт и обнаружили у него в багажнике АКМ. Он пытался нас подкупить. Вот спирт и деньги давал. А когда товарищ сержант не взял, он с кинжалом напал. – Рапортовал боец, занимающийся проверкой автомашин.

      – Кто же это ему колеса задние проколол?

      – Сам. Лазутчик наверно. – Предположил боец.

      – Мастерский