Русь святая. Владимир of Владимир

мальчик. Гиви говорит что если он с тобой познакомится, он уже савсем не будет тебе чужим, и даже возможно ты его полюбишь!

      – Нет, нет, мне мама говорила что таких дяденек, их папы слишком сильно любили голенькими в детстве, и теперь они тоже любят маленьких мальчиков, потому что боятся взрослых.

      Из рации полилась грубая ругань, видимо находящегося рядом Гиви не сдержался, но говоривший с лейтенантом, сразу же вернулся в эфир:

      – Послушай мальчик! Гиви немножко расстроился. Он сказал что придёт за тобой. И если ты останешься живым он тебя зарежет как овцу, но до этого назначит тебя любимой, голубой овцой.

      – Нет, нет! Ты злой, злой! Я с тобой говорить не буду. Дай мне зоофила Гиви. Гиви хороший, он во всем слушался папу, отбывающего срок за педофилию.

      – Эй, ты шакал! Спрячься поглубже в норку, что бы я подольше тебя искал! А когда найду, намотаю твои кишки тебе на шею! …… – Послышалось рычание в Эфире, закончившиеся грязной бранью Гиви.

      – Дядя Гиви это ты?

      – Да маленький ублюдок! Если ты ещё не промочил штаны, выходи, встретимся один на один!

      – Нет, нет, нет! Ты меня обманываешь! Ты сам не придёшь.

      – Я уже иду к тебе, грязная свинья!

      – Нет, нет, нет, я тебе не верю. Один на один и без оружия, ты побоишься.

      – В рации послышался вновь прежний голос:

      – Слушай мальчик. Гиви уже спешит к тебе, на поединок с тобой возле шлагбаума. Выходи один на один, по пояс раздетый. С собой никакого оружия.

      – Нет, нет, никакого оружия. Я хочу увидеть дядю Гиви.

      – Тогда через двадцать минут у шлагбаума.

      – Нет, нет, через пол часа. Мне нужно ещё к штанишкам лямочки пришить.

      – Согласен. Только приходи сам мальчик.

      – Нет, нет, меня не обманешь. Я помню милый голосок дяди Гиви. – Дальше детская непосредственность пропала в голосе Владимирского и он закончил жёстким голосом: – Не узнаю голос Гиви, не выйду.

      – Ты чо задумал? – Удивлённо таращась на Владимирского спросил Агеев, появившийся в траншее первого взвода.

      – Нам нужна передышка, что бы погрузить и вывести раненных.

      – Это ты хорошо придумал. Что у тебя с лицом? Ты похож на папуаса с костью в носу.

      – Осколок застрял. Пытался вытащить, никак.

      – А что с капитаном? – Заглядывая за лейтенанта спросил Агеев.

      – Принимай командование ротой старлей, капитан геройски погиб. – И Владимирский отдал рацию Агееву.

      – Лейтенант. Выносите тяжелораненых в первую очередь. Ступайте к машинам и проверьте, что там.

      – Есть. – И лейтенант дав установку своим бойцам, заспешил к машинам, находящимися с другой стороны перевала. Все палатки были уничтожены миномётным огнём противника. Кухня тоже была разбита и лежала кверху колёсами. Машин не было видно совсем. На дальнем посту, с противоположной стороны от боевых действий, среди всеобщего хаоса, он увидел среди фундаментных блоков своих бойцов, во главе