.

Морские штормы и дряхлые провода местной электростанции очень несовместимое сочетание, поэтому в неравной битве чаще всего выигрывает порывистый ветер, оставляя селян без света. Сейчас же это объяснение умерло, не родившись, так как на море стоял полный штиль, а ветра не было вовсе.

      Миновав селение, мы вышли к морю, которое плавно катило к берегу серые тяжелые волны, нехотя выбрасывая их на круглые камни.

        В хижине было на удивление тепло, сумеречно и тихо, печка давно прогорела, но не остыла. Я накидал дров и рухнул на неразобранный диван, совершенно забыв про своего гостя, терпеливо переминающегося в дверях. Его ввалившиеся глаза выдавали крайнюю степень усталости и было бы неплохо предложить ему куда-нибудь прилечь, но я смог только невнятно кивнуть ему и провалился в сон.

      Глава 3.

       Дергачев в нерешительности шагнул в комнату, не сводя внимательных глаз с уснувшего Тихона. Он упрямо отгонял навязчивые мысли о том, что все происходящее за стенами хижины является следствием новых экспериментов мажора. Мысли настойчиво возникали снова, пугая своей очевидностью. Возможно, Тихон сам еще не понял, что натворил, но наученный горьким опытом общения с ученым, Дергачев не собирался озвучивать ему свои соображения.  Вполне могло статься, что подобные выводы были вызваны обычной усталостью и не имели к научным опытам Тихона никакого отношения. Об этом Дергачев подумал в самую последнюю очередь и старался придерживаться этой версии, по крайней мере, она не вызывала у него мистического ужаса, как остальные предыдущие. Женя присел на пол, привычно прислонившись к нагретой печке и закрыл глаза. Перед ним запрыгали обрывки сегодняшнего путешествия, наполненные пугающей тишиной. Дергачев отчаянно желал услышать хотя бы один посторонний звук, издаваемый живым существом. Тихон не в счет, его голос и без того слишком долго звучал в Женькиной голове, чтобы слушать его снова. Дергачев медленно поднялся и неслышно приоткрыв дверь, выбрался наружу. Ветер давно стих, а волны перестали катиться на прибрежные камни и создавать приятный шорох, который так нравилось слушать Дергачеву раньше. Женя поднял небольшой круглый камешек и с силой зашвырнул его в море, прислушиваясь к плеску воды. До него донесся едва различимый звук, но это был ненастоящий звук, так во всяком случае показалось бродяге. Он вернулся как бы с небольшим опозданием, словно Дергачев неожиданно обрел суперспособность метать камни на несколько километров. Бродяга зашвырнул в воду еще один камень и напрягая зрение, проследил за его полетом. Камешек беззвучно шмякнулся в нескольких метрах от берега, подняв небольшой фонтанчик воды и спустя минуту Дергачев расслышал глухой всплеск. «Что-то случилось со слухом, – подумал бродяга, опускаясь на мокрый песок. – Может я оглох и теперь воспринимаю любой звук с задержкой?»

       Дергачев поднялся, и распахнув дверь в хижину, принялся будить Тихона. Тот нехотя приоткрыл совершенно сонные глаза и глухо пробормотал сквозь полудрему: «В чем дело, Женя?»

      Его