Прости за любовь. Федерико Моччиа

ладно, сейчас расскажу, что это такое. Есть такая неаполитанская традиция. То есть в Неаполе народ с широкой душой, и когда кто-то приходит в бар, то платит за свой кофе и еще за один – для следующего, кто войдет в этот бар. То есть кофе соспезо – для того, кто не может сам себе его купить.

      – Класс, мне нравится. А если вдруг бармен сделает вид, что ничего такого не знает? Прикарманит деньги, а тому, кто не может сам заплатить, ничего не скажет?

      – Кофе соспезо основан на доверии. Я плачу за него, бармен берет деньги и тем самым обещает мне, что сделает все как надо. Но при этом надо доверять бармену. Это как на сайте продаж: я плачу и при этом уверен, что мне пришлют товар. Вот было бы здорово, если можно было бы так доверять людям в более важных вещах. А то иной раз нельзя доверять самому близкому человеку, не то что бармену…

      Ники внимательно на него смотрит. Что-то в его голосе заставляет задуматься.

      – Мне ты можешь полностью доверять.

      Алессандро улыбается:

      – Конечно, самое большее – страховку свою получу!

      – Нет, самое большее – ты испугаешься.

      – Чего?

      – Того, что тебе придется снова поверить в то, во что ты верить перестал.

      И они замолкают, погрузившись каждый в свои мысли, воспоминания, переживания. Из этого состояния их выводит громкий голос:

      – Возьмите коктейли: для вас – киви с земляникой, с лесными ягодами – для вас.

      Ники берет свой стаканчик. И, поглядывая на Алессандро, тянет коктейль через соломинку.

      – М-м-м, какой вкусный… Тебе твой нравится?

      – Очень.

      – Какой он?

      – Что значит «какой»?

      – Что там внутри?

      – А, ты должна была сказать не «какой он», а какого он вкуса. Мой коктейль из лесных ягод…

      – Мамма миа, ты еще хуже, чем моя училка по итальянскому, Бернарди. Она так же занудно прикапывается. Ты же прекрасно понял, что я имела в виду.

      – Ну это в самом деле зависит от того, что ты хотела сказать… Ты же знаешь: итальянский язык полон оттенков и интонаций. Именно поэтому его изучают во всем мире: на итальянском можно точно выразить то, что думаешь.

      – Это верно. Ладно, ты не такой, как моя Бернарди.

      – Ну слава богу.

      – Ты – хуже!

      Она продолжает тянуть коктейль через соломинку. Выпив его, громко возит соломинкой по донышку, пытаясь высосать все без остатка; на громкие звуки оборачиваются люди за столиками, Алессандро тоже насмешливо за нею наблюдает. Она достает со дна все до последнего кусочка.

      – Вот блин.

      – Ну, что еще такое?

      – Да телефон. – Она вынимает его из кармана. – Я поставила его на вибрацию. Блин, это родители.

      – Может, они просто хотят услышать твой голос.

      – Да, как же… обычные три вопроса: где ты, с кем ты, когда вернешься. Алло! Мама, это ты? Как я рада тебя слышать!

      – Где ты?

      – Я немного по центру прошлась.

      – А с кем ты?

      – Да мы с Олли. – Дернув плечиком, она кидает взгляд на Алессандро, как бы говоря: «Ну вот, теперь еще и врать приходится».

      – Ники,