Тайна Агаты Кристи. Мари Бенедикт

Арчи. Какое бы будущее нас ни ожидало, мне не хотелось подливать масло в огонь маминой антипатии. А для нее важнее всего на свете, чтобы мужчина вел себя как джентльмен, а женщина, в свою очередь, – как леди.

      Пока мы с мамой обнимались и прощались, обмениваясь новогодними пожеланиями, я размышляла о том, какие разные мы с Мадж. В отличие от сестры, которая к вопросам брака подходила стратегически, я намеревалась выйти замуж по любви, а в своей любви к Реджи я была не так уж уверена. Когда моей рассудительной старшей сестре – с ее претензиями на писательский дар и мощным обаянием – настала пора выбирать, у нее была масса ухажеров. И она выбрала замкнутого, почти угрюмого Джеймса Уоттса, который – кто бы мог подумать! – обладал бо2льшим состоянием, чем все прочие женихи, и готовился унаследовать Эбни-холл. Я чувствовала, что она восхищается Джимми, что он ей нравится, – и он был хорошим парнем, всегда добрым ко мне, – но я часто задавалась вопросом, есть ли там настоящая страсть, которая мне представлялась необходимым условием для брака. Я-то была исполнена решимости найти именно такую любовь. Я поймала себя на том, что после знакомства с Арчи стала убирать в ящик стола письма от Реджи, – мол, прочту потом, когда буду посвободнее, но они так и оставались там, – а ведь раньше я сломя голову неслась с очередным письмом в спальню, чтобы поскорее прочесть его наедине с собой. Едва ли такое поведение можно считать приметой любви. В то время как с Арчи все было по-иному: я ловила себя на постоянных мыслях о нем, на мечтах о том, как хорошо бы в новом году нам быть вместе неделями напролет.

      Напольные часы в дальнем конце бального зала показывали без четверти полночь. Я ожидала, что в эти минуты буду в центре веселого праздничного вихря предвкушать первые удары часов, знаменующие начало 1913 года. Но вместо этого – пока мои подруги танцевали уанстеп под «Новый рэг» Скотта Джоплина – мы с Арчи молча сидели на скамейке.

      Я не знала, что и думать. Арчи был в дурном настроении с самого начала, а теперь, когда стрелка приближалась к полуночи, помрачнел еще больше. На любую мою попытку заговорить – даже на его излюбленные спортивные темы, – он отвечал невпопад, будто я спрашиваю его о чем-то другом. А когда Нэн осмелилась завязать с ним беседу, он и вовсе ограничился лишь односложными ответами. За два с половиной месяца нашего знакомства я уже успела привыкнуть к его периодическим приступам молчаливой рефлексии, но сегодняшнее поведение – такое я видела впервые. Может, я сделала что-то не так? Может, он – не тот человек, каким казался?

      Заиграли «Рэг с присвистом».

      – Мы и сейчас не пойдем? – осмелилась я спросить, когда Арчи и на этот раз меня не пригласил.

      – Думаю, нет, – произнес он, даже не ответив на мой взгляд.

      Мое терпение иссякло.

      – Что случилось, Арчи? Ты сегодня сам не свой.

      Маму оскорбил бы мой хнычущий тон, ведь он противоречил основному правилу поведения леди в компании джентльмена: всегда быть спокойной и жизнерадостной.

      В его взгляде промелькнуло удивление при этой неподобающей