Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии. Ричард Морган

без воодушевления произнес я. – Наш разговор будет долгим.

      Глава четвертая

      – Похоже, вы чем-то смущены, мистер Ковач. Я права?

      Оглянувшись на горничную, которая привела меня сюда, я снова посмотрел на Мириам Банкрофт. Тела женщин были приблизительно одного возраста.

      – Нет, – произнес я более резко, чем намеревался.

      На мгновение скривив губы, миссис Банкрофт свернула карту, которую изучала, когда я пришел. Сзади громко хлопнула дверь, закрываясь за горничной. Банкрофт не посчитал нужным проводить меня к жене. Возможно, сейчас супруги могли позволить себе не больше одного свидания в день. Как только мы спустились с балкона, на веранде с видом на море, будто по волшебству, появилась горничная. Банкрофт обратил на неё столько же внимания, сколько и в предыдущий раз.

      Когда я уходил, он стоял перед столом из зеркального дерева, уставившись на след от бластера.

      Миссис Банкрофт ловко скатала карту в трубку и убрала её в длинный тубус.

      – Ну, – сказала она, не поднимая взгляда, – в таком случае, задавайте свои вопросы.

      – Где вы находились, когда всё произошло?

      – В своей кровати. – Она посмотрела на меня. – Пожалуйста, не продолжайте: я была одна.

      Картохранилище представляло собой длинное просторное помещение под сводчатым потолком, в котором кое-где вмонтированы иллюминационные плитки. Застеклённые полки высотой по пояс выстроились ровными рядами, словно ящики с экспонатами в музее. Я зашагал по центральному проходу, и мы с миссис Банкрофт оказались разделены одним рядом. Так я чувствовал себя хоть под какой-то защитой.

      – Миссис Банкрофт, давайте сразу определимся: я не из полиции. Я хочу установить истину, а не найти виновного.

      Убрав тубус, Мириам Банкрофт прислонилась к полке, сложив руки за спиной. Пока я разговаривал с её мужем, она сняла пропотевший молодёжный теннисный костюм. Сейчас на ней были облегающие чёрные слаксы и что-то, родившееся от союза смокинга и трико. Рукава небрежно закатаны почти до локтей; запястья без украшений.

      – Мистер Ковач, я похожа на виновную? – спросила она.

      – Мне кажется, вы чересчур озабочены тем, чтобы доказать совершенно постороннему человеку верность мужу.

      Миссис Банкрофт рассмеялась. У неё был приятный грудной смех, при этом плечи красиво поднимались и опускались. Такой смех я смог бы полюбить.

      – Какой вы уклончивый.

      Я посмотрел на карту, разложенную на полке передо мной. В верхнем левом углу проставлена дата: за четыре столетия до моего рождения. Надписи выполнены незнакомым языком.

      – Там, откуда я прибыл, миссис Банкрофт, прямота не считается особой добродетелью.

      – Вот как? А что же считается?

      Я пожал плечами.

      – Учтивость. Самообладание. Стремление не задеть заинтересованных лиц.

      – По-моему, это скучно. Полагаю, на Земле вас ждут сильные потрясения, мистер Ковач.

      – Миссис Банкрофт,