Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии. Ричард Морган

в голосе Лейлы Бегин искренней или деланой, но уже начинал терять тему разговора. Мне пришлось вернуться в самое начало.

      – Это не даёт Мириам Банкрофт мотива для убийства мужа.

      – Нет, даёт. – Бегин снова одарила меня взглядом искоса, и на лице у неё опять мелькнула горькая усмешка. – Я ведь не была для Лоренса Банкрофта чем-то из ряда вон выходящим. Как, по-вашему, он со мной познакомился?

      – Насколько я слышал, вы с ним встретились в Окленде.

      Усмешка переросла в жёсткий смех.

      – Очень уклончивое определение. Да, мы с ним определенно познакомились в Окленде. Он нашел меня в заведении, называвшемся «Мясная лавка». Нельзя сказать, что оно было высококлассным. Лоренс с радостью опускался на самое дно, мистер Ковач. Он так закалялся. Занимался этим не один десяток лет до нашей встречи, и не вижу причин, по которым бы он остановился после.

      – То есть, по-вашему, Мириам решает, что с неё достаточно, и сжигает ему мозги, так?

      – Она на это способна.

      – Не сомневаюсь в этом. – У версии Бегин было столько же дыр, сколько в пойманном на Шарии дезертире, но я не собирался делиться с этой женщиной всем, что знал. – Полагаю, к самому Банкрофту вы не испытываете никаких чувств, да? Ни плохих, ни хороших.

      Снова усмешка.

      – Я была проституткой, мистер Ковач. И очень неплохой. Хорошая проститутка испытывает к клиенту те чувства, которые он от неё хочет. Ни на что другое места не остается.

      – Вы хотите сказать, что можете просто так взять и отрезать все чувства?

      – А вы не можете? – возразила она.

      – Ну хорошо, каких чувств требовал от вас Банкрофт?

      Остановившись, Бегин медленно повернулась ко мне. Я почувствовал себя так неуютно, как будто только что дал ей пощечину. Её лицо затянулось маской воспоминаний.

      – Животной покорности, – наконец сказала она. – И бесконечной благодарности. Но я перестала испытывать и то и другое, как только он прекратил платить.

      – А что вы испытываете в отношении него сейчас?

      – Сейчас? – Лейла Бегин отвернулась к морю, словно она предлагала холодному ветру остудить то, что разгоралось в душе. – А сейчас я больше ничего не испытываю, мистер Ковач.

      – Вы согласились встретиться со мной. У вас должна быть на то причина.

      Бегин неопределенно махнула рукой.

      – Меня попросила об этом лейтенант Ортега.

      – Какая у вас высокая гражданская ответственность.

      Она снова повернулась ко мне.

      – Вам известно, что произошло после того выкидыша?

      – Насколько я слышал, вам щедро заплатили.

      – Да. Вам может показаться, я поступила очень некрасиво, не так ли? Но всё произошло именно так. Я взяла деньги Банкрофта и замолчала. Деньги были очень большие. Но я не забыла о том, откуда я. Я по-прежнему два-три раза в год приезжаю в Окленд, встречаюсь с девушками, работающими в «Мясной лавке». У лейтенанта Ортеги в таких заведениях хорошая репутация. Многие девушки перед ней в долгу. Так что можно считать, я просто расплачиваюсь за них.

      – И