Один маленький грех. Лиз Карлайл

что я не идиот.

      Рот девушки слегка покривился.

      – Рада слышать это, сэр, – отвечала она, снова окидывая его взглядом. – А то я уже начала бояться, что это не так.

      Аласдэр не был расположен терпеть оскорбления от девчушки, которая более всего походила на мокрого воробушка. Тут ему пришло в голову, что он и сам не в лучшем виде. Он спал в одежде – той самой, которую надел рано утром, отправляясь на бои. Он валялся с девкой на куче соломы, в него стрелял и за ним гнался сумасшедший, затем он напился до бесчувствия во время трехчасовой тряски в карете. Около двадцати часов он не брился, меж глаз у него красовалась багровая шишка величиной с гусиное яйцо, а волосы наверняка стояли дыбом. Он непроизвольно провел по ним рукой. Она смотрела на него со странной смесью презрения и страха, и непонятно почему он пожалел, что стоит перед ней не в сюртуке и не при галстуке.

      – Теперь послушайте, мисс Гамильтон, – наконец нашелся он. – Я решительно не желаю выслушивать от вас колкости, особенно если учесть…

      – О, вы правы, я знаю! – С ее лица исчезло выражение презрения, но не страха. – Я устала и раздражена; в свою защиту могу сказать, что я добиралась сюда больше недели и еще два дня пыталась разыскать вас в этом проклятом городе.

      – Одна?..

      – Если не считать Сорчу, то одна, – призналась она. – Приношу свои извинения.

      К Аласдэру вернулась обычная уверенность.

      – Садитесь, пожалуйста, и снимите свой мокрый плащ и перчатки, – скомандовал он.

      Когда она подчинилась, он положил их поближе к двери и заходил по комнате.

      – Теперь скажите мне, мисс Гамильтон. Кто мать этого ребенка, если вы ею не являетесь?

      Ее щеки слегка порозовели.

      – Моя мать, – спокойно вымолвила она. – Леди Ачанолт.

      – Леди Ача… как дальше?

      – Леди Ачанолт. – Девушка нахмурилась. – Вы… вы не помните ее имени?

      К своему ужасу, он не помнил и признался в этом.

      – Неужели? – Ее щеки порозовели. – Бедная мама! Мне представляется, она воображала, что память о ней вы унесете с собой в могилу или что-нибудь еще в этом роде.

      – В могилу? – повторил он, борясь с неприятным ощущением под ложечкой. – А где же она сама?

      – Мне жаль, но ее больше нет. – Рука девушки потянулась к изящной и явно дорогой нитке жемчуга на шее – и стала нервно теребить ее. – Мама покинула нас. Это случилось неожиданно.

      – Сочувствую, мисс Гамильтон.

      Мисс Гамильтон побледнела.

      – Оставьте сочувствие для своей дочери. Между прочим, ее полное имя леди Сорча Гатри. Она была зачата больше двух лет назад, в новогоднюю ночь. Теперь-то у вас в голове прояснилось?

      Аласдэр ничего не мог понять.

      – Ну… нет.

      – Но вы должны помнить, – настаивала мисс Гамильтон. – Был бал-маскарад – в доме лорда Моруина в Эдинбурге. Как мне представляется, весьма разгульный. Вы встретили ее на этом балу. Вспоминаете?

      Его непонимающее лицо потрясло ее.

      – Боже милостивый, она говорила, что вы сказали