Полет дракона. Екатерина Каблукова

алчущие денег, и заявление надо составлять самому, так будет надежнее. Фон Эйсен почти не вступал в беседу, и у Веро создалось ощущение, что он оценивает обстановку, в которой оказался.

      – Почему мне кажется, что вы словно затаились на территории врага? – тихо спросила она, чтобы занять себя.

      Дерек пожал плечами:

      – Потому что так оно и есть! Не вы ли напомнили мне о вражде кланов?

      – Хотите начать заново эту глупую вендетту?

      – Не имею ни малейшего желания! – отозвался он. – Я уже навоевался в другом месте! И полностью лишен романтических бредней!

      – Это было ужасно? – Вопрос вырвался у Веро против ее воли, она прикусила губу. – Простите, можете не отвечать…

      – Снимаете вопрос? – поддразнил фон Эйсен, затем вдруг стал очень серьезным. – Не скрою, даже сейчас, по прошествии стольких лет, я действительно рад, что тогда все закончилось. А вы помните эти времена?

      – Смутно. Мой отец и брат погибли, и мама отправила меня сюда…

      – Фернанд официально взял над вами опеку?

      – Да, именно поэтому я тоже Амстел к досаде остальных…

      Она вновь улыбнулась, правда, улыбка не затронула глаз. Её собеседник тоже не стал продолжать разговор, и за столом воцарилось молчание, затем его окликнул кто-то из соседей. Веро почти не слушала их разговор, пытаясь за вазой с цветами рассмотреть Бертрана. Он сидел за соседним столом, периодически склоняясь к уху Мери и что-то ей нашептывая, после чего та жеманно хихикала. Затем она подала ему руку, и Берти, перевернув ладонь, поцеловал ее.

      Веро вздрогнула и отложила вилку. Взглянув на кузена еще раз, она заметила, как тот незаметно для остальных поглаживает свою девушку по коленке. Вероника прекрасно знала, чем это все окончится: сначала будут танцы, где Бертран станет слишком крепко обнимать партнершу за талию, прижимая к себе, затем они уйдут в оранжерею с шампанским, а утром… Едва дождавшись, пока в танцевальном зале зазвучит музыка, девушка резко встала, вынуждая мужчин, сидящих за столом, подняться.

      – Прошу меня извинить, господа, здесь невыносимо душно, – произнесла она заученную с детства фразу и, машинально улыбнувшись, вышла из столовой.

      Пройдя по коридору вглубь замка, девушка проскользнула через боковую дверь в небольшой двор, сейчас используемый Терезой как розарий.

      – И здесь эти цветы!

      Веро наконец дала выход раздражению, обрывая мягкие шелковистые лепестки. Затем обхватила себя за плечи. Ночь была достаточно холодной. К утру выпадет роса. Девушка подняла голову вверх. Над темными зубчатыми стенами светили звезды. Она уже и забыла, как ярко они могут гореть вдали от неоновых городских огней. Где-то в замке раздавался шум, окна первого этажа ярко сияли. Судя по непрерывно скользящим теням, гости переходили в танцевальный зал. Сейчас наверняка кто-то из них тоже выйдет сюда освежиться после духоты столовой.

      Ей не хотелось никого видеть. Мгновенно все решив, Веро сменила обличие и, с сожалением взглянув на клочки зеленого шелка, рассыпавшиеся по дорожке,