Полет дракона. Екатерина Каблукова

рассчитанных на десять человек, стояли официанты в белых смокингах и с красными галстуками-бабочками. В петлице у каждого также была розовая роза.

      – Боже, какая безвкусица, – пробормотала Веро. – Словно декорации к заокеанской свадьбе. Наверняка все это – работа Терезы. Она обожает дешевые романы и мелодрамы.

      Дерек внимательно посмотрел на нее:

      – Почему мне кажется, что сейчас вас все здесь раздражает?

      – Потому что так оно и есть. – Девушка подошла к столу, где на тарелке стояла карточка с его именем, и небрежно смахнула рукой соседнюю, делая знак официантам унести её. – Что я говорила? Спорю на старый башмак против бриллиантового ожерелья, что моя карточка находится рядом с тарелкой Винса…

      Она подозвала официанта, потребовала поменять карточки и обреченно посмотрела в сторону дяди:

      – Каждый раз одно и то же!

      – Если хотите, я могу оставить вас здесь одну, – предложил её спутник.

      Веро покачала головой:

      – Даже не смейте думать об этом! Иначе на ваше место коршуном накинется Винсент.

      – Почему у меня складывается ощущение, что вы выбираете из двух зол? – усмехнулся он.

      Веро пожала плечами:

      – Потому что так оно и есть. Вы – меньшее зло, господин фон Эйсен…

      – Не знаю, что задевает меня больше: что вы считаете меня злом или что сравниваете со своим вечно потеющим кузеном.

      – О, вы заметили?

      – Капли пота на его лбу? Да.

      Дерек придвинул ей стул. Она села и с интересом посмотрела на него:

      – Заседания суда теперь станут более интересными… Жаль, я не занимаюсь уголовной практикой…

      – Никогда не поздно начать! – отозвался он. – Хотите, можем кого-нибудь убить?

      Веро фыркнула и хотела ответить, но звон вилки о хрустальный бокал прервал ее. Эдвард Амстел встал, чтобы поприветствовать гостей и сказать небольшую речь.

      Девушка задумчиво рассматривала главу клана, представляя на его месте деда. Фернанд не стал бы так громко смеяться и говорить так просто. Он всегда слегка протягивал слова, словно давая себе время на обдумывание каждого из них, а его фразы были всегда безупречно выверены.

      Дядя Эдвард был проще. Несмотря на то, что он прошел всю войну, дядя всегда оставался слишком мягким человеком, привыкшим рассчитывать на властного и заботливого отца. Он женился слишком рано, и Фернанд всегда говорил, что сын повторяет его ошибку. Сама Вероника подозревала, что смерть старого герцога для Эдварда была почти таким же ударом, как и для нее, а свалившаяся на голову ответственность за клан удручала.

      Аплодисменты вывели ее из раздумий. Тряхнув головой, Веро вдруг заметила, что ее спутник внимательно смотрит на нее.

      – Вам не понравилась речь? – спросил он, пользуясь шумом.

      – Она была очень… милой? Да, милой. – Девушка скептически рассматривала устрицы на своей тарелке. – Как вы думаете, они свежие?

      – Вы же ее не слушали, – мягко возразил ей Дерек, игнорируя