Мудрость толпы. Джо Аберкромби

и осторожен.

      – Я боялся чего-нибудь в этом роде, – пробормотал Клевер. – Сколько у него людей?

      Траппер вздрогнул: нож Шоллы пощекотал ему ноздрю.

      – С каждым днем все больше. Приходят новые, кто-то возвращается из Союза… И еще он заключил сделку с этим новым ублюдком из-за Кринны, как его там зовут?

      – Жилец Курганов, – подсказал один из сидящих. – Говорят, он спит в гнезде из костей.

      – Звучит зловеще, – заметил Хлыст.

      – Во всяком случае, неуютно, – подтвердила Шолла.

      Это звучало неуютно для всего Севера. Когда Черный Доу привел из-за Кринны Стучащего Странника с его дикарями, чтобы те помогли ему совладать с Союзом, стычки не прекращались много лет. Было ясно, что Кальдер собирается драться по-серьезному. И в такой драке Клевер не имел желания участвовать ни с одной из сторон.

      Когда Клевер пошел против Стура, у него не было сомнений, что это правильный выбор. Он делал это для себя, а также в память Чудесницы, а также ради всех остальных. Однако он был уверен, что Рикке прикончит мерзавца. Когда она этого не сделала, у него начали закрадываться сомнения, что, возможно, у нее недостаточно твердости для такой работы. Конечно, держаться на стороне победителя – самое разумное решение во все времена. Проблемы начинаются, когда ты не уверен, кто победит. Крайне неприятная ситуация.

      – Ну ладно, Траппер, вы с твоими парнями можете идти. – Клевер поморщился, поглядев на босую ногу мертвого старика, на грязь под отросшим ногтем. – В смысле, те, кто еще может идти. Скажи Черному Кальдеру, что вы наткнулись на нас. Скажи, что я старался действовать благоразумно.

      – Это, по-твоему, благоразумно? – взвизгнул подстреленный.

      – У любого благоразумия есть благоразумный предел… Передай ему, что я бы хотел поговорить в какой-нибудь удобный момент. Объяснить, как обстоят дела, поделиться информацией к нашему общему благу и так далее.

      Траппер медленно кивнул. Он не стал высказывать собственное мнение об этой идее. Умный парень.

      – Ну что, мы тогда пойдем. Можно нам взять наше оружие?

      Клевер глянул на груду железа и вздернул бровь:

      – Не могу сказать, что я в восторге от этой идеи.

      – Да ладно, Клевер! Не заставляй меня возвращаться безоружным. Ты ставишь меня в чертовски неловкое положение!

      – Это верно. Но я думаю, ты и сам понимаешь, что лучше оказаться в неловком положении, чем в могиле. Мне совсем не хочется, чтобы вы стали нас преследовать.

      Тот, что в кожаном капюшоне, растерянно поглядел на него:

      – Но мне нужен мой меч! Отдай хотя бы мой меч!

      – Я сказал – нет, – ответил Клевер твердо, но не повышая голоса. – Мы не торгуемся. Никаких исключений. «Нет» значит «нет».

      Капюшон, кажется, сильно расстроился.

      – Слышь, это меч моего отца, чтоб ты…

      Хрясь! Клевер моргнул: кровь снова обрызгала его лицо. Нижний раскроил череп и этому бедолаге.

      – Какого…

      – Мне показалось, это малость похоже на бунт, вождь, – объяснил Нижний, вытирая секиру.

      – Нам с тобой предстоит